Птичий язык. Стиходелии 2002–2019 - страница 5

С эффектом в городе сонном, приморском внезапно грохнувшей взрывом гранаты

Сетевой вирус поражает род человеческий, передаваясь через кудлатых птах.

Я изъясняюсь с тобой исключительно на наречьи пернатых:

«Mилая, зы шо намедни такелово нащебетах!»

Минус тридцать один

Дуй же, дуй до горы, о горбатая Фи, понукая есей.

Янукарий городит ворота в твои чреслеса, фараон-фарисей.

Корифеи фланируют, фоном-феерией жирных ферзей,

Лишь доносится пощелк клестов да касторовый скрип прохарей.

Корнеплод саблезуб. Гипрогор близорук. Болеслав, часослов

Отложив, погружается в метафизику литургических песнопений.

Янукарий, инструментарий выгородив из фараоновых чреслесов,

Колдовством-ворожбой заметает следы преступлений.

Укрывает метель каллиграфию свежих следов на снегу,

А меня всё несут чёрт-те знает какие причины в ночную пургу.

Минус тридцать один на термометре, вечность – на ржавых курантах.

Вермишель на ушах, строки Дао де цзин – в транспарантах…

Ключи от рая. Часть I

я должен победить примат рифмы над метафорой

мой фтор – фарфоровый

в моей постели – Захар Архимедов с тётей Глафирой Суворовой

я встревожен лукавым мудрствованием мужей государства

я рисую окошки на чёрной стене белой кровью уколотого иглой сарказма пальцем

исполосованы бичами тела подвешенных за сиськи цепями

горсти кусков горгонзолы сыплются в глотки бесов

рукомесло мужеложества передаётся от курчавого к хвостатому

призрачность античности в мраморной оргии гениталий

я сложен – грудой в углу

ты сложен – как юный бог-вакх

я сложен – простота, к сожалению, испарилась в ночную мглу

остался должен – некое несоответствие в номерах

нечто такое – волосатое, серое, шевелится членами неподалёку

Зет Игреку парафразно обрисует геополитическую подоплёку

ямщик, в тройке серых в яблоках вдруг узревши дракона о трёх головах,

быстро-пребыстро крестится и поминает нелёгку-

в тон вызвезденности небесной —

картина, «Гай и Тиберий Гракх»,

испещрённая зубодробительной отточенностью деталей

клю

чи от рая – в наших сердцах

передышка минутного паритета противоборствующих мраморных гениталий

Ключи от рая. Часть II

Сисястые девы висят на ветвях, с ключами в простёртых пальцах.

«Жемчужная пыль» Хлебникова оседает на одеревеневших гостиничных постояльцах.

Новое измерение ускользает луной, которую тщится поймать в реке обезьяна.

Стихотворчество – процесс изложения сущности совершенства посредством посредственности изъяна.

Белая ворона среди красных ворон. Чёрные кружева под рясою Ришелье.

Мухаметдинов переводит затвор Калашникова в середине июля.

Восемьдесят кругосветных дней, помноженные на двадцать тысяч подводных лье,

Выстраивают кубатуру воображения Жюля.

Отложим поиски вчерашнего дня на завтра. Сегодня – пляс.

Пустимся во все тяжкие, лёгкие заполняя – розовым газом.

Микроскопическая мокрица пощёлкивает хитиновым каркасом, глазом

Охватывая Вселенную магазина сыров и колбас.

Сисястые девы висят на крюках, истекая кровью на мрамор пола.

Брадатые братья о пилах и топорах ловятся в сети недремлющего Интерпола.

Семь сороков Сумарокова, суммируясь, преобразуются в 280 учётных единиц.

Альсан Сергеич, пред тем, как Вы сделали Тредиаковского, я падаю ниц.

Абиссинское танго

Пистолет-пулемёт поплёвывает пулями в парадонтозное пространство.

Серпантин дорог извинительно рассыпается перед местоблюстительским ли́мо.

Девочка Маша, цыкая сквозь нехватку зуба, наблюдает за тенью по имени Иерони́мо.

Назад Вперед

Птичий язык. Стиходелии 2002–2019 - страница 5

Похожие книги