Птичий язык. Стиходелии 2002–2019 - страница 6



Левая рука деда Василия ревнует к правой руке, укоряя за блядство.
Сиамские близнецы братья Гогошины, изобретшие двойственность духа,
Накладывают отпечаток на подрастающее поколение деревьев и трав.
Органы стука внимательно прислушиваются к сообщениям органов слуха,
После танцуют с арестованным танго и жарко шепчут на ухо «Let’s make love».
Диск-жокей готовит историю Вселенной, посыпая солью дорожку иглы.
С пластинкой разделавшись, кидает в чёрный квадрат Малевича.
«Вот он весь я, суть есмь Андрей Иваныч, сын Ивана Андреича», —
Татуирует Андрей Иваныч китайскими иероглифами на коже своей мускулистой икры.
Лики двужопых чудовищ обступают Чапаева со всех мыслимых сторон.
Поэт Лизоблюдов выковыривает червя из глазного яблока мёртвого матадора.
Смазливый мальчик выходит из метафизического состояния Лаокоон
И загибает салазки обладателю в свете луны флюоресцирующего луидора.

Лом

Белый дождь
чёрный снег
сладкий яд
белый дом
серый лёд
розовый лом…
мы вдвоём
ты и я
яркие картины бытия
сон с весломммм…
Синий плед
тонкий лёд
белый шар
первый шаг
чёрный зонт
терпкий привкус на кончике языка
жизнь так бесконечно коротка…
из тени на свет
вы-сту-па-ет
налысо бритый ареопаг
Лето пот соль и пляж
томный взгляд, прядь волос
на волосок
полоски, плоские ступни, травяной колосок
щекочет ухо
я гляжу, ты идёшь
и под тобой
скри-пит по-то-лок,
лиловый архипелаг.
Белый дождь
ест чёрный песок, что ржа
белый бурнус
пробует синюю птицу
на вкус —
распотрошив, припечатай.
Сушь и гладь, летний зной
как на дрожжах, в поле восходит рожь
в доме звучит джаззз
И, похмельно дрожа,
фиолетовую нитку наматывает на ус
немой
соглядатай

Sala Bim

Додетабуизировавшись до полной детабуизации,
О чём остаётся петь, глоссолалией, гимны?
Разгерметизировавшись до полной разгерметизации,
Скрыпеть ли о том, что капли мочи вокруг унитаза нелегитимны?
Sassala bim откроет мне двери в пространства супратональных фиксаций.
Демонологический изыск чудака на букву М взорвёт структуры звезды на букву Пи.
Владимир заученными жестами препарирует нимфетку среди инсектарных классификаций.
Юдифь, отведав магических сусел, блюёт на пол шумерскими символами и рвётся с цепи.
В моём мире правит закон мифа.
Драма танцует пред ним в ореоле павлиньих перьев и огня.
Я хотел бы писать картины того, что видит военнопленный Чен, когда его мозг обволакивает олифа.
А так, остаётся лишь любоваться всякими там «Марокканцами, седлающими своего коня».
«Суть в том, что – а кто сказал, что есть суть и есть отсутствие таковой?» —
Сяк рекло Извечное Чичас, глотая коньяк в угловом баре в небезопасном районе.
Эта дискуссия, как вспоминали растерянные очевидцы, оказалась для героя нашей трансляции роковой.
Самоед Сидоров умер, подавившись косточкой, оказавшейся в курином бульоне.

Закрыто

Кровавой мокротой набито в прихожей корыто.
Развесистой клюквой поразбросала свои острова рассеянная Океания.
Уборщица вышла и провозгласила сердито:
«Так что, господа пристяжные, ваше так называемое заседание
Афицыально закрыто!»

Мениск

.
настырен день чем дальше в лес
тем шире шаг тем меньше ток
смерть рыбам жизнь песку который час
окончен бал увы прощай адьё
мы ртами рвём куски из розовых небес
и красное течёт из ртов у нас
.
алла акбар да фалун гонг шитьёмоё
весна плотин в руке алтын
идёт плотва кинокартин
язык зеленый лепесток
.
игру ругает рук курок
я никогда не смог бы дать тебе зарок
ведь по натуре я повеса и игрок
открывши настежь двери выйдем за порок