Служанка препроводила их к двери справа в конце длинного коридора и убежала по своим делам. Латрий кивнул на дверь, безмолвно прося заходить; Вигония в ответ бросила на него смущённо-боязливый взгляд, осознавая, что дальше ей придётся идти одной. Сделав несколько глубоких вздохов, оправив платье, она вошла за дверь.
Внутри небольшой квадратной комнаты с красными стенами, тёмными тяжёлыми шторами не было много мебели: посередине – деревянный стол, справа – стенка с книгами, слева – длинная лавочка. По ту сторону стола, у окна, стоял стул, обитый красной тканью. На столе стоял канделябр, было разложено множество книг и бумаг. Над столом склонилась женщина, которую не сразу можно было заметить – настолько она сливалась с обстановкой и настолько было полутемно в комнате с занавешенными окнами. Лишь спустя несколько мгновений та подняла голову и вопросительно посмотрела на вошедшую.
– Что вам нужно? – спросила женщина с оттенком спеси в голосе. На вид ей было лет сорок.
– Латрий, здешний садовник, должен был сказать обо мне. Я на место служанки. – стараясь справиться с волнением, высоким зажатым голосом ответила девушка.
Женщина выпрямилась, став на полголовы выше Вигонии. На лицо хозяйки падал свет от канделябра, высвещая острые черты и впалые глаза. Худоба, туго подобранные тёмные волосы, тень от носа с горбинкой выдавали её высокое происхождение.
– Да, он говорил, – она осмотрела девушку. – Как ваше имя?
– Вигония, госпожа.
– Вигония… Хорошо. Моё имя – Австрита, я управляющая домом Палеоса, главы города, – она замолчала на мгновение и, доселе неподвижная, вышла из-за стола, встав за несколько шагов от девушки. – Нам требуется служанка, в частности для моего отца, Палеоса. В последнее время он редко выходит из своих покоев. Что вы умеете, Вигония?
– Мы живём с матерью вдвоём, поэтому я делаю всё. Могу убираться, у меня много сил, поэтому могу приносить всё; моя мать стара и немощна, поэтому я особенно знаю, что значит следить за старым человеком. Кроме того, я умею читать и немного – писать.
Вигония с гордостью бедной, безродной девушки, которой не выйти замуж за порядочного богатого мужчину, рассказала о себе. Ей стала противна высокомерность управляющей, поэтому она старалась держаться гордо. Бровь женщины дёрнулась.
– Это замечательно. Думаю, что вы нам подойдёте, – она сдержанно улыбнулась. – Вы будете проживать у нас, спать в комнате с женской прислугой, питаться в людской. В ваши обязанности будет входить выполнять просьбы Палеоса, читать ему – ведь вы это умеете, скрашивать его будни, а также – при необходимости – выполнять поручения остальных членов семьи. В воскресенье у вас выходной – вы будете отпущены домой. Плата – пятнадцать эстов в неделю. Думаю, разумно будет познакомить вас с моим отцом, присматривать за которым вы будете.
Вигония послушно кивнула. Женщина указала на дверь и вышла вслед за девушкой, закрыв дверь на ключи снаружи. Латрия уже не было: видно, его позвали работать. Дом кишел. Люди в нём бегали туда-сюда, причём преимущественно это были женщины в бедных одеждах – служанки. Вигония внимательно разглядывала людей, находящихся в этом доме, и радостный трепет захватывал её от ожидания, что вскоре она также будет проживать в этом прекрасном доме, выходя из него по воскресеньям с высоко поднятой головой, чтобы все смотрели и завидовали.
