Публичное одиночество - страница 61



Недолго музыка играла? Любовная лодка разбилась о быт?

Если бы так просто!

Поначалу все шло хорошо. Родился Степан, как две капли воды похожий на меня, и это положило конец сплетням, будто он не мой ребенок, а Андрея Миронова или Иннокентия Смоктуновского.

Боялись, что слухи окажутся правдой?

Об этом шептались за спиной, в глаза никто ничего не говорил. В таких ситуациях ты узнаешь все последним, живешь как в вакууме. Наш социум – вещь поразительная! Читай «Горе от ума» Грибоедова…

Совместной жизни с Настей нам было отпущено года три или четыре. Почему так мало? Нет однозначного ответа. Наверное, оказались не готовы к ролям мужа и жены. Я тогда даже плохо понимал, каково иметь маленького ребенка, хотя сейчас благодарен Господу, что Степа рано появился на свет…

Почему совместная жизнь с Ассоль не заладилась? Могло сложиться по-другому?

Думаю, все же нет.

Трудно в одной берлоге ужиться двум сильным характерам. У Насти была своя, особенная дорога, по которой она шла не сворачивая. «Современник», МХАТ, кино…

А Вы искали домохозяйку, стирающую закаканные отпрысками подгузники и готовящую мужу обеды?

Не в том дело…

Как ни парадоксально, мы оказались очень разными людьми. Настя сильная, умная, целеустремленная, полная чувства собственного достоинства, умеющая строить отношения с миром вокруг.

Нахожу эти черты и в себе, но все же я с другой планеты. Не говорю, лучше или хуже, – с другой. Мы могли двигаться параллельно, однако не должны были пересекаться.

Пытались подмять друг друга, проверить, кто кого?

Вроде бы нет. Поводы не появлялись…

Так отвечу: меня интересуют несколько иные вещи, нежели ее.

Не понял. Конкретнее.

Если начну приводить примеры, получится, что я хороший, а она плохая. Так нечестно. Посмотри наши работы, тогда, может, поймешь…

Вертинская щадила ваше мужское самолюбие?

Молодость жестока и бескомпромиссна, но я не позволял себя жалеть, был агрессивен и верил, что обязательно покажу всем, чего стою.

Но это когда еще должно было случиться, а пока не чувствовали себя бесплатным приложением к удачливой жене: мол, вон Вертинская с мужем?

Да, Настя получала одно интересное предложение за другим, снялась в «Алых парусах», «Гамлете», «Войне и мире», «Анне Карениной»… Мне же по-прежнему нечего было положить на другую чашу весов. Кроме известной фамилии. Нас не сравнивали. А если бы кто-то и шепнул гадость, тут же получил бы в лоб.

Кстати, не хотели, чтобы Настя стала Михалковой?

Даже тема не возникала.

Мама моя не меняла фамилию, и я этого не требовал от жен. Таня захотела, но это личный выбор.

И все же с чего-то ваш разлад с Настей должен был начаться?

Пожалуй, тень набежала после моего возвращения из деревни Ирхино Вологодской области.

Кажется, в журнале «Новый мир» прочитал очерк Юрия Черниченко о местных кружевницах и поехал к ним в надежде найти материал для съемок. Увиденное легло потом в основу характера героя моей дипломной работы «Спокойный день в конце войны».

Поездка произвела столь ошеломляющее впечатление, что, вернувшись рано утром домой, не стал ждать, пока Настя проснется, а растолкал ее и принялся рассказывать о солдатских вдовах, потерявших мужей на войне, но продолжающих хранить им верность, о нравах, царящих в русской деревне, о хлебосольстве и гостеприимстве простых людей, встретивших нас, московских студентов, как ближайшую родню.

Я говорил, говорил, говорил, а потом поднял глаза и увидел вежливую, чуть печальную улыбку.