Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии» - страница 51

На хозработы его определили колоть дрова под присмотром Пикового волонтёра на хоздворе за новой баней вне периметра ограждения территории Первого дома. Не так давно Директор центра с издёвкой произвёл Доктора из простого печника в Главные энергетики обозначив при этом, что тот теперь отвечает не только за своевременное обслуживание печки, но и за заготовку и складирование небывалого объёма дров на зиму. Дров действительно привезли с размахом и планировалось подвезти ещё из расчёта на дом, маленькую баньку и новую баню, для которой уже прибыла и готовилась к установке большая и тяжёлая металлическая печь с котлом. Прежде никогда не завозили столько топлива и для его размещения пришлось в срочном порядке увеличивать площадь крытого дровяника, благо в избытке имелся шифер, снятый с обновлённой только что крыши Первого дома.

Не успел Доктор пару раз взмахнуть своим колуном как из периметра в сопровождении Подробного решительным шагом со свирепой физиономией появился Алтайский Самородок и двигаясь в сторону главного героя обращался тоже явно в его адрес:

– Ты что себе позволяешь, рожа наркоманская? Да ты перед кем тут выёбываешься, гнида?!

Подойдя вплотную к наркоманской роже, он, коснувшись пальцами обеих рук груди потенциального противника и глядя немного в сторону продолжил внезапно начавшийся наезд:

– Ты что в себя поверил, что ли?! Правда считаешь, что можешь тут ходить павлином важным и всем в карманы гадить?! Да я вообще не собираюсь терпеть шуточки всякой солевой мрази! Ты знаешь, что я с такими как ты делаю?! Ещё раз попробуй выебнуться и узнаешь!

И харкнув в сторону Бородатый Демон удалился так же стремительно, как и появился. Подробный видимо используемый в качестве подстраховки ушёл за ним следом. Всё оставшееся время хозработ Доктор ни с кем, не разговаривая молча рубил дрова. Казах пытался наладить диалог, но главный герой его игнорировал, ему было не до общения, ему было погано и «стрёмно»155. Ему было погано от того, что он, растерявшись не ответил ничего буром наехавшему на него Бородатому коню. Ему было «стрёмно» от того, что эту его проявленную слабость видели окружающие. И пока он молча рубил дрова то гонял по кругу произошедшую ситуацию накручивая себя и вспоминая дела давно минувших дней ведь у него под рукой был колун и каких-то лет пятнадцать назад, да ещё под хороший стакан он бы не задумываясь расписал бы этого недоделанного психотерапевта как Бог черепаху156, даже не обращая внимания на его свиту.

Док с молодых лет был очень физически сильным человеком. Эта сила досталась ему по наследству от отца и деда и прочувствовав её лет с восемнадцати он никогда не задумывался о том, что она может когда-нибудь закончиться. В молодости в своём родном микрорайоне, на работе и среди своих знакомых он пользовался репутацией человека, которому не стоило грубить и тем более задираться в особенности если он находился «подшофе». Молодыми работягами они со своим напарником здоровенным детиной Женькой ворочали вдвоём трёхсоткилограммовые агрегаты перед обомлевшими бывалыми мужиками с их бригады. А строя собственный дом он удивлял своих соседей то прогулками с соседней улицы с железнодорожными шпалами на плече, то силовым экстримом с неподъёмными металлоконструкциями, то невообразимыми упражнениями с железобетоном.

В двадцать пять лет после очередной уличной стычки, повлекшей за собой травму колена, он лишился способности не то, что применять в драке собственные ноги, но и просто возможности уверенно стоять на них. Через год ему прооперировали колено удалив оторвавшийся и сильно деформированный мениск. Ходить стало полегче, но о боевом применении ног нужно было забыть навсегда. А в тридцать лет разгрузив с жёсткого бодуна на собственной стройке машину леса за десять минут он, закуривши сигаретку с устатку узнал, где у него сердце. С горем пополам добравшись потом до города и через пару дней пройдя обследование в больнице Док выяснил, что непомерной физической нагрузкой в неподходящий момент он растянул себе аорту. Сбросив в пожарном порядке двадцать пять килограмм собственного лишнего веса и отказавшись от всех вредных привычек он смог за несколько месяцев избавиться от тяжести в груди и одышки при ходьбе. Но об навсегда утраченной былой физической форме ему оставалось теперь только с сожалением вспоминать.