Может, вас и рассмешило моё описание пухокрюковой битвы, но весёлого тут мало, потому что мамы и папы у Василька не стало. В столице Пухляндии, Пушистикограде, им поставили памятник из мраморного и золотого шоколада, а на уроках пуховой истории все узнают об их подвиге. Но Васильку от этого не легче. С двух щекоток он жил один.
Потеряв родителей, Василёк дал себе слово, что больше никогда не позволит крюкам ворваться в его родной город. Он приучил себя очень много мечтать, как бы тяжело ему ни жилось. Он даже изобрёл методику мечтания при плохом настроении – «сто два способа считать ворон, когда на душе скребут кошки». Василёк также открыл закон взаимосвязи мечтания и хулиганства: «Чтобы много мечтать, нужно уметь хулиганить, потому что хулиганство развивает воображение и поднимает настроение». В шесть с половиной щекоток он написал об этом научный трактат, а в восемь с четвертью выпустил свой первый учебник: «Доброе хулиганство, или Зарядка для мечтателя». Одним словом, в свои неполные десять щекоток он уже многого достиг и сделал головокружительную карьеру.
– Кому нужна карьера, когда нет семьи? Кому нужен успех, когда не с кем его разделить? – уныло пробурчал Василёк, словно знал, о чём я тут пишу.
И, прежде чем его внутренний голос успел ему возразить, он вдруг всё решил. Нужно найти приёмных родителей. И не каких-то, а самых лучших. Самых интересных! Самых весёлых! Идеальных! Ещё лучше, чем в его мечтах!
Окрылённый этой идеей, Василёк побыстрее лёг спать, чтобы увидеть как можно больше снов. Но снились ему той ночью исключительно пупыршоны. Очень уж хотелось есть.
Глава, в которой Василёк собирается, собирается и собирается в путешествие!
Василёк проснулся рано, умылся и сделал зарядку. Он хоть и жил без родителей, но соблюдал режим, любил спорт и хулиганил только по расписанию.
Причесав хвост и пригладив ушки, старший преподаватель направился в школу, прямо в кабинет директора.
– К вам можно? – спросил он, просунув мордочку в дверь.
– Без стука – ни в коем случае! – воскликнула директриса, надевая очки. Она носила их только для солидности.
Василёк учтиво постучался.
– А теперь?
– И теперь нельзя! Вы не видите, что я крайне занята? – возмутилась директриса, выезжая из-за стола на трёхколёсном велосипеде.
Она обожала кататься по кабинету ещё и на самокате, а иногда – в коляске. Это простительно, ведь ей было всего семь щекоток. Если вам кажется это странным, поспешу вас разубедить. Семь – отличный возраст для директора школы, где обучают общему хулиганству и практическому мечтанию.
– Что вы крайне заняты – я вижу, – вежливо проговорил Василёк, – только вот совсем не вижу, чем!
– Я совершаю велопрогулку и думаю о всяких важностях!
– А когда вы освободитесь?
– Нескоро! В двенадцать у меня совещание в цирке, в два педсовет в зоопарке, а с трёх до шести я обычно мечтаю на благо отечества! Сегодня я собираюсь помечтать о полёте на другую планету, так что нужно ещё заскочить в библиотеку и почитать о том, что там на других планетах бывает.
– На других планетах ничего нет, насколько нашей науке известно, – осторожно сообщил директрисе Василёк.
– В таком случае я помечтаю о том, чтобы там что-нибудь нашлось! Например, гигантская шоколадная конфета весом в сто мамонтов*! Спасибо за подсказку!
* Мамонт – единица массы в Пухляндии, равная десяти тоннам. Один настоящий мамонт как раз столько и весит. Пухи знают это точно
