– Куда вы его?
– Поменяем. Этот давно барахлит.
– Можете не возвращать. Я практически не смотрю телевидение.
– Когда у вас останется только одно занятие – ждать, новые привычки появятся быстро, – заверил Олег Михайлович. – Уж поверьте.
Закрыв за ним дверь, Карпов вернулся в комнату и сразу понял, почему ему разрешили пользоваться телефоном. На прикроватной тумбочке стоял допотопный проводной аппарат. На лицевой панели аппарата не было ничего. Ни кнопок, ни диска для набора номера. Карпов снял трубку.
Через один гудок с той стороны ответили:
– Слушаю. Говорите.
Геннадий Иванович вернул трубку на рычаг.
15.30
Выйдя на улицу, Сергеев тут же достал телефон и набрал номер.
– Кристина? Только не вздумай впадать в истерику. Лучинский умер… Нет, это не я… Да точно не я! Он умер в больнице… Какая тебе разница – в какой? Мои люди сейчас выясняют подробности. Может быть, это последствия алкогольной интоксикации. А может, он ночью под машину попал. Туда ему и дорога… – Лицо Олега Михайловича перекосила гримаса досады. – Кристина, я ведь уже говорил тебе. У меня нет привычки повторять дважды… «Туда и дорога» сказал, поскольку действительно так считаю! Но это не повод для убийства! – почувствовав, что теряет контроль над собой, Сергеев задержал дыхание, прежде чем продолжить беседу. – В общем, Лучинский мертв, и с его стороны нам больше ничего не грозит… Да, я смотрю на это именно так. Главное, не паникуй. На всякий случай, в ближайшее время не уезжай из города… Не знаю, на какой случай. Скорее всего, ни на какой. Но если кто-то вдруг – хотя я в это не верю – захочет проверить коттедж, то отсутствие хозяйки может привлечь к дому дополнительное внимание. Еще раз повторяю: этого не случится. А если даже случится, то ровным счетом ничем не грозит. Даже не сомневайся. – Олег Михайлович смягчил тон: – Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь… Не будем об этом, – спокойно, но настойчиво произнес он через паузу. – Я никогда не жалею о принятых решениях. Все. У меня больше нет времени говорить. Ничего не бойся, я всегда с тобой.
Сергеев разъединился. Он действительно никогда не жалел о принятых решениях, но одно из них было неправильным изначально. Не следует вовлекать близких людей в деловые отношения. Теперь придется принимать во внимание последствия допущенной ошибки.
16.40
– Вы догадываетесь, что теперь с нами будет?! – главврач выглядел не так импозантно, как во время первой встречи с Агеевым. Его галстук сбился на сторону, но он, похоже, этого не замечал. – Причем, я подчеркиваю, с нами! Ведь именно по вашему настоянию я перевел его из реанимации. Надеюсь, вы не станете этого отрицать?
– Не беспокойтесь, я не отрекаюсь от своих слов. – Генерал пригладил виски. Он делал это всегда, когда бывал сильно взволнован.
– А ведь я говорил, убеждал – это типичный алкогольный психоз! Знаете, как ведут себя люди в подобном состоянии?! Странно, что он еще лез по простыням. Мог просто выпрыгнуть в окно. Впрочем, результат один.
– Как он умер?
– Перелом основания черепа. И ведь только третий этаж! Нет бы просто ногу сломать! Но сильно можете не убиваться. С такой печенью он протянул бы лет пять, не больше.
Главврач подошел к шкафу и достал бутылку виски.
– Помянуть не желаете?
– Сейчас только пьянства на работе нам не хватало.
– Бросьте! На фоне того, что на меня теперь повесят, запах изо рта – как насморк при чуме.
