Сейфи сказала, что Памеры прибыли лишь в день праздника, а значит, Юстиус не мог быть стрелком в лесу во время охоты.
И – видели Хранители – Арабеле казалось, что навязчивая идея начинала сводить ее с ума. Но ощущение никак не оставляло ее, и ей хотелось поделиться этим с Сейфи.
Ни единой зацепки, но что-то грызло Чаровницу изнутри, и она твердо решила, что расскажет герцогине о своем предчувствии и утром Памеры отправятся на допрос. И как только они найдут убийцу, Арабела наконец сможет спокойно заснуть.
Чаровница поймала на себе счастливый взгляд Сейфи и улыбнулась в ответ.
Подняла за подругу свой бокал.
Погода была особенно прекрасна в день, когда Арабела наслаждалась цветением глицинии. Лиловые лепестки кружились вокруг Чаровницы, и сладковатый аромат забирался под кожу. Солнце цветными искрами пробивалось сквозь свежую зелень; стрекозы норовили запутаться в огненно-рыжих распущенных волосах. Арабела не знала, что любила больше: герцогский сад или ощущение легкости на кончиках пальцев.
С момента покушения на жизнь Сейфи в Лонне прошло почти две весны, но страхи улеглись совсем недавно.
Арабела почти не вспоминала, как в первое время после нападения она не могла контролировать вспышки гнева – словно оказалась в далеком детстве, когда Марлен уводила ее в поля и терпеливо учила управляться с эмоциями. Но со временем ярость прошла, а внутренняя сила – крепчала, и Арабела быстро изучила основы эмпатии и убеждения. Теперь она запросто могла успокоить напуганную душу, обличить обман или убедить кухарку пустить ее в кухню после полуночи. Последний навык Сейфи ценила по-настоящему.
Теперь же, впервые за долгие месяцы, Арабелу переполняло счастье, потому что сэр Стант вернулся с новостями: привилегии Карателей за Правду были упразднены и в королевстве Родаран воцарился долгожданный мир. А это означало, что она наконец могла вернуться домой и разделить радостную весть с родными.
Они крайне редко обменивались письмами, но после королевского визита в Лонн родители и вовсе перестали отвечать, и, если бы Сейфи не запретила, Арабела давно бы ринулась в Уаду.
Прощание с садом плавно перетекло в сбор вещей: сладостей и украшений, расшитых камзолов и платьев для родителей и братьев. От волнения у Арабелы кружилась голова и веселье не поддавалось контролю: она перебегала с места на место, напевая под нос.
Но знакомое предчувствие под ребрами мгновенно остудило ее пыл: она почти сразу уловила присутствие Сейфи и ее волнение. Герцогиня вбежала в комнату спустя мгновение.
Лицо Сейфи – белое, как летнее облако, – покрылось испариной, а руки дрожали.
– Сейфи! – Арабела подлетела в тот момент, когда у подруги подкосились колени. – В чем дело?
Сейфи молчала, раскрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Тогда они дошли до кровати, и белокурая девушка провалилась в мягкие подушки.
– Ты должна рассказать мне, – Арабела говорила твердо и тихо.
– Кажется, у нас неприятности, Арабель…
– Что? Кто посмел обидеть тебя? – Чаровница нахмурилась.
– Обидеть? Нет! Дело не в этом.
– Так в чем же? Скажи мне!
– Я… – Сейфи подбирала слова. – Этого не должно было случиться.
– Но ведь уже случилось? Не тяни, Сейфи, умоляю!
– Кажется, я жду ребенка…
– Кажется?
– Я жду ребенка, Арабела. Я беременна! – вскрикнула она и закрыла рот руками.
Арабела знала, как обрывается сердце, но никогда бы не подумала, что слова могли сравниться с острием стрелы. Она сделала глубокий вдох и прислушалась: где-то в отдалении послышался стук еще одной крохотной жизни.
