— Хорошо, — покладисто согласилась она, но прежде, чем моих плеч коснулись ее руки, шею окутал мягкий шарф. — Не замерзай, ладно?
Пришлось прикусить язык, чтобы не рассмеяться.
— Ты очаровательна, — выдохнула я и выпрямилась, ощущая тепло и вес чужого тела за спиной.
Придерживая девочку, я резво пустилась вперед в сторону городских огней, чьи отблески были отчетливо видны в небе над макушками деревьев.
Путь из города до складов в карете занял у нас около часа, сколько мы будем добираться пешком, я не знала… но верила сил мне хватит…
***
Переоценила себя немножечко.
Бредя по пустым темным улицам — а именно пустые и темные я и выбирала, — радовалась двум странным вещам: тому, что Эдит вырубилась еще на подходе к городу и теперь крепко спала, уютно сопя мне в шею, и тому, что ноги замерзли достаточно сильно, чтобы полностью утратить чувствительность. Мне не нужно было выглядеть уверенной и знающей, что я делаю, чтобы детеныш был спокоен, и мне не нужно было испытывать боль и гадать, как сильно я умудрилась поранить эти бесполезные хрупкие человеческие ноги. Запах крови преследовал меня всю дорогу до дома волка, но с ним легко было мириться.
До нужной двери мы добрались лишь на рассвете — я не искала короткий путь, я выбирала безопасные тропы и окончательно себя вымотала.
Разбудила девочку, спрятавшись в тени между двумя соседними домами напротив нужного.
— М-м-м? — сонно пробормотала она, растирая заспанные глаза.
— Мы на месте, но дальше ты должна сама, — велела я, с облегчением возвращаясь в свой привычный пушистый вид. — И запомни: о нашей тайне никому.
Позже мне придется снова перекинуться, воспользоваться ванной волка, аптечкой волка и, вероятнее всего, одеждой волка, но пока я могла обмякнуть в руках Эдит и просто безучастно отмечать, как нетороплив и неуверен детский шаг и как все отчетливее и отчаяннее становятся тихие всхлипы.
В дверь детеныш колотил, уже самозабвенно рыдая, а у меня не было сил даже на то, чтобы успокаивающе ей помурлыкать.
Дом встретил нас хаосом, запахом успокоительных и бледными лицами прислуги.
Первым делом послали весточку волку, которого в этот счастливый миг дома не было, потом девочку напоили чаем, отмыли и переодели.
Я, забытая на стуле в коридоре второго этажа — ровно там, где меня оставили, вырвав из рук детеныша, — лениво следила за бестолковыми метаниями и прижимала уши от облегченного, немного истерического смеха женщин.
Потом вернулся волк, растрепанный, не спавший всю ночь, немного безумный и подсознательно опасный, и я смогла узнать, как все складывалось тут, пока мы мерзли в подвале там.
Няньку нашли раньше, чем она успела отойти в мир иной, доставили к целителям и сообщили дурную весть Хельму.
Не успели организоваться поиски ребенка, как в управление городской стражи на имя командора Йегера пришло интересное письмо, в котором неизвестные требовали отпустить на свободу свежепойманного бандита, по стечению обстоятельств оказавшегося очень важным винтиком преступного механизма.
Во имя здоровья дочери командора…
Неуместное восхищение статусом моего босса, который, оказывается, не только мне босс, но еще и всем местным законникам босс, проглотить удалось с трудом. Я по глазам Хельму видела — восхищение мое он не оценит. Он сейчас вообще мало что способен был оценить, зато убить мог бы и за косой взгляд.
— Если наше отсутствие еще не заметили, то их прямо сейчас тепленькими можно брать, — негромко заметила я.
