(Замечательный результат всего лишь двухнедельных «розысков»! Пушкин не сомневается, что «все под контролем». Откуда такая уверенность, что диплом получили «семь-восемь человек», а если 10, 15, 20? А если кое-кто получил не» под двойным конвертом»? И в то же время тонкий посыл Николаю Павловичу: «большинство лиц, получивших письма, их ко мне не переслали». Утечка информации возможна!) В общем, все (!) были возмущены таким подлым и беспричинным (Наталья Николаевна, боже упаси, тут ни при чем) оскорблением; но, твердя, что поведение моей жены было безупречно, говорили, что поводом к этой низости было настойчивое ухаживание за нею г-на Дантеса. (Вот, Николай Павлович, кто твой соперник. Ты его нанял для отвода глаз, а он слишком вошел в роль. Хорошая наживка для солдафона, волею судеб взгромоздившегося на российский трон. Но главное здесь, что сам Пушкин никого не называет, а лишь пересказывает то, о чем «все говорили»!) Мне не подобало видеть, чтобы имя моей жены было в данном случае связано с чьим бы то ни было именем (Пушкин не настаивает на Дантесе, тонко намекая, что имя его жены связывают и с другим именем)… Тем временем я убедился, что анонимное письмо исходило от господина Геккерна, о чем считаю своим долгом довести до сведения правительства и общества. Будучи единственным судьей и хранителем моей чести и чести моей жены и не требуя вследствие этого ни правосудия, ни мщения, я не могу и не хочу представлять кому бы то ни было доказательства того, что утверждаю». (А доказательств и нет! Но «я утверждаю», что оскорблен и буду бороться с вами насмерть! Вот позиция Пушкина. Он выдавил из себя раба окончательно и бесповоротно.)
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
