Пусть она вернется - страница 2

Сосед положил руку на плечо отца в утешение.

– Сочувствую, но он узнал ее по фотографии и заявил, что уверен на все сто процентов. И есть еще кое-что… Дверь машины не была заперта, и мы позволили себе заглянуть в нее. Это лежало на пассажирском сиденье.

И он протянул моему отцу пакет, откуда тот, побледнев, достал упакованный в пластик новенький сияющий iPod.

Мои ноги задрожали так сильно, что мне даже на секунду показалось, что они сейчас сломаются и превратятся в миллиарды осколков прямо на полу гостиной, вместе с остальными частями моего тела. Однако в то же мгновение в мозгу вспыхнула мысль – если это действительно случится, мой отец не переживет. Я зажмурилась и сосчитала в уме: один, два, три. Открыв глаза, я обнаружила себя твердо стоящей на своих двоих, как прежде, и этот простой факт уже был первой победой.

Пока все выдвигали гипотезы, я вытащила Селию из ее люльки, поднялась с ней на второй этаж, чтобы поменять памперс, а затем уложила ее в кроватку и включила успокаивающую музыку. Я сидела с ней, пока она не заснула. Меня поразили ее спокойствие и безмятежность, не вязавшиеся с переполохом внизу. Из комнаты я вышла на цыпочках.

Вернувшись в гостиную, я посмотрела отцу прямо в глаза и сказала то, что до сих пор считаю самой страшной ложью в своей жизни: «Все будет хорошо, папа».

В этот момент я стала несущим столпом нашей семьи, ее опорой.

Ну вот я и припарковалась. Посидела в тишине еще несколько секунд и, чтобы последние клочья воспоминаний выветрились, потрясла головой. Я внимательно рассмотрела себя в зеркальце. Все было как прежде. Я вышла из машины и пошла на успокаивающий запах дома моего детства.

После традиционного воскресного обеда я возвращаюсь в тишину моей студии. Наконец-то. Я переехала сюда около года назад, и каждый раз, приходя и закрывая за собой дверь, я испытываю одно и то же чувство удовлетворения. Я у себя дома, и это только мой дом. Крошечный, это да, но очень миленький. Сколоченный из контейнеров, но такой уютный. Я вдыхаю ароматы хлопка и иланг-иланга от свечки, сделанной специально для моего домика. Мне нравится, что моя тихая пристань имеет свой собственный запах. Я лелею свой дом, потому что это мое первое собственное жилье в почти тридцать лет. Злые языки могут сказать, что моя независимость – одна лишь видимость; конечно, ведь домик расположился в глубине сада моего отца – но все-таки я стала до некоторой степени свободнее. Чуточку. А хоть чуточку стать свободнее – это лучше, чем продолжать жить в своей детской.

Тем не менее мне так и не удалось отдалиться от отца. Я почти всю неделю ем у него. Все мои планы прилеплены магнитом к его холодильнику, а поскольку я не проявляла особого интереса к перемене места жительства, моя почта тоже вся пересылалась к папе. С понедельника по пятницу наша жизнь катится как по хорошо смазанной колее. Да и в выходные тоже. Селия, моя младшая сестренка, приезжая из школы, освежает атмосферу в доме. Субботы мы проводим вдвоем. Шопинг, стирка, сериалы… Да неважно что, главное – вместе. А в воскресенье папа приносит жареного цыпленка из магазинчика за углом, и мы обедаем всей семьей – Селия, он и я. После десерта и загрузки посуды в посудомойку я обнимаю сестру так крепко, что она в конце концов просит ее отпустить, а затем мама ее подружки отвозит девочек в лицей. Я прощаюсь с папой, вежливо отказываюсь от предложенных им остатков еды и удаляюсь к себе. Тим не заставляет себя ждать.