Пустая книга - страница 2

– Шаварма нада. Полный, без салата.

– Какого салата, твою мать? Скажи конкретно, чем тебе мой салат не нравится? – зарычал мясистый. Озад прищурился, почесал висок и пожал плечами.

– Мне твой салат не нада. Мне шаварма нада. Без салат, понял?

– Да катись ты, – вдруг как-то лениво и отрешённо бросил мужчина и ушел из зала. Озад взмахнул кулаком с зажатыми в нём купюрами, но не нашёлся что ответить. Парень наклонился через прилавок и аккуратно спросил:

– Может, всё-таки донер?

– Не нада. Шаварма нада, – прошептал Озад.

На следующее утро Озад снова сидел в ларьке. Он занял деньги у родственников, купил газ, замариновал с вечера мясо, накрошил спозаранку салат и приволок целый пакет лепёшек. Щуря глаза, Озад был полон решимости сегодня распродать всё, вернуть долг и снова начать работать, как прежде. Кормить разных людей, пересчитывать деньги и красиво постукивать ножом о поддон, стряхивая с него остатки курицы.

Ничего не вышло, но теперь Озада это не удивило. Весь вечер он готовил шаурму, составлял её рядком, а после задумчиво ел. Кончилось всё тем, что он так объелся, что попросту не смог встать и пойти домой. Плюнув на неудобство, он скукожился на составленных в ряд стульях и погрузился в беспокойный сон…

________________________

– Доброе утро! Он там живой вообще?

Озад открыл глаза и сразу же вскочил. В ларьке за ночь сгустился холод, изо рта даже вырывались едва заметные облачка пара. Он обернулся и увидел в окне ангела.

– Доброе утро! – повторил ангел, – санкнижку предъявите, будьте добры.

– Щито? – хриплым ото сна голосом переспросил Озад. «Ангел» весь в белом закатил грустные зелёные глаза.

– Санитарную книжку. Да вы что в самом деле? Спите вы тут что ли?

– Да, тоись, нет. Щас, кинижка дам, падажди, – засуетился Озад. Он вскочил со стульев, недовольно крякнув – после ночи на стульях защемило спину – и проковылял к шкафчику, криво закреплённому на стене у выхода. Это была святая святых. Дрожащими от холода и неожиданного вторжения пальцами, Озад подцепил скользкую обломанную ручку и раскрыл дверцу. Чихнул от взметнувшейся пыли и быстро вытащил на свет синенькую книжицу, абсолютно нетронутую временем и чьими-то руками.

Озад получил её в какие-то незапамятные времена, вместе с посеревшеми от пота и жира нарукавниками и с тех пор очень берёг, и никому не показывал. Казалось, что тощая книжица – это дверь в мир настоящей торговли.

– Вот, кинижка. Всё тама, всё написано, – суетясь, протянул «ангелу» книжку Озад. «Ангел» в белом взглянула в щурящиеся глаза и углубилась в чтение.

– И правда всё написано. И вроде бы всё у вас тут хорошо. Инвентарь протираете? А моете? А мясо с рук берёте или на рынке?

Озад растерялся. Столько вопросов ему не задавали никогда в жизни. Но, бросив взгляд на моргающего всеми цветами радуги монстра поодаль от его убогого ларька, он набрался смелости и выпалил всё, как есть.

Поставщики давно известные, салат делает сам, лепёшки – родственники (они же, кстати, помогли деньгами), горелка, правда, старовата, но он планирует к новому году накопить побольше и прикупить новую – помощнее и покрасивее, может быть, тогда клиенты к нему вернутся.

– Вот. Такой мой дело, дочка, – вздохнул Озад, отчего-то сильно расстроившись. Девушка в белом халате понимающе улыбнулась.

– Будет у тебя «другой дело», отец, обязательно будет. Ты потерпи, ладно? И завтра выходи на работу. Со всем своим мясом и скарбом. Понял?