Пустыня желаний - страница 6

– Странно, её ведь нет на карте! Ты уж прости, я ждать не могу. Дойдёшь сам? Тут недалеко.

– Дойду, – я выходил из машины, – вокруг вообще много удивительного. Я вам что-то должен?

– Иди-иди, удачи!

– Спасибо вам! До свидания! – я повеселел. Если он не знал о заправке, то и о мосте мог не знать. Надежда, несмотря на свои маленькие размеры, оказалась такой сильной, что ворвалась в киоск раньше меня. Но кассира не было.

Я звал, стучал по прилавку – безрезультатно. Из подсобного помещения доносились какие-то шорохи, нетерпение росло. Меня можно было понять: судя по тому, что мы не встретили по дороге ни одной машины, там копошился единственный шанс узнать, есть ли поблизости мост. Я начал ходить по киоску, рассматривать что-то на стеллажах, брать в руки шуршащие яркие упаковки, ронять их. На какой-то полке разложил всё по цветам, но и это меня не успокоило – я снова вернулся к кассе и снова позвал кого-то, не теряя уверенности, что звуки издают именно люди.

Отозвался женский голос, пообещав выйти. Оказалось, что нетерпение, которое я испытывал до этого, было вовсе не таким сильным – теперь я боялся отойти от кассы даже на метр, как будто женщина увидит это через стену и решит, что её помощь мне больше не нужна. Похоже, она что-то уронила.

– Подождите минутку, пожалуйста! Посмотрите пока открытки! Видите там, слева?

Пейзажи, изображённые на них, были мне знакомы: вот эта гора, на которую я шёл, вот река, через которую, как я надеялся, мне удастся перебраться. Женщина вышла из подсобки. Ей было лет сорок пять, но комбинезон, взъерошенные волосы, заспанные глаза и удивлённое лицо делали её похожей на ребёнка.

– Прошу прощения, – сказала она, подавляя зевоту, – сюда мало кто заезжает. Тем более… Без родителей. Ну что? Какую тебе? Вот эту?

Вы замечали закономерность? Когда нас что-то волнует, когда мы охвачены переживаниями, всё вокруг начинает об этом напоминать. Казалось бы, какое отношение киоск на автозаправке и женщина в комбинезоне имели к тому, что я испытывал в тот день? Но надо же ей было сказать именно «без родителей»! Я и сам прекрасно помню, что я без родителей! С мамой непонятно что, а папе, похоже, на нас наплевать!

– Спасибо, не надо, – тут я осознал, что у меня нет с собой денег. И ладно открытки. Ни еда, ни вода мне не светили. – Скажите, а что за дым на той стороне? – я показывал на одну из открыток. – Тут есть деревня?

– Ага, поговаривают. Но я лично никого из той деревни не видела, если она и существует. Никто не заходил.

– А где этот лес? – на изображении река разделяла его и как раз то место, откуда виднелся дым.

– Это роща сосновая. Она через два поворота отсюда начинается, но туда никто не ходит с тех пор, как там несколько человек пропало. Может, нужны всё-таки? Маме с папой подаришь. Фотограф один у нас путешествовал, наделал вот картинок. Жаль, говорит, рисовать не умею, а то какие бы холсты вышли. У нас тут и правда красиво вокруг. Ну мы и взяли на продажу. Хоть туристы и редко бывают, а чего бы на память не купить. Берёшь?

«Да помню я! И про маму с папой помню, и про то, как мы тут рисовали помню! Пожалуйста, хватит!» – кричал я про себя. Но вслух сказал только:

– Спасибо, я пойду.

Конечно же, соврал, сам себе соврал и снова побежал. Дым на фотографии означал, что на том берегу кто-то живёт. По слухам, это целая деревня, а если там целая деревня, значит, мост рядом точно есть, как без него? Всё-таки хорошо, что я сын учёных: тогда это помогло проанализировать ситуацию и сориентироваться в своих поисках, сейчас помогает понять, что все напоминания о родителях были лишь моим собственным зеркалом – отражением мальчика, который почти поверил, что остался один. Но почти не считается. Он знал: в мире есть только то, чего мы хотим, а хотеть можно чего угодно. Он мечтал быть с родителями – и отзывчивый мир напоминал ему, что это возможно, даже устами незнакомой женщины с неизвестной автомобильной заправки.