Мы не говорили о любви, ни об отношениях. Мы говорили о силе. Та злополучная книга, что осталась у меня, все же привлекла мое внимание. Вечером, включив ночник, я достала ее из портального кармана и увлеклась чтением. Парная магия. Магические потоки в телах людей, что были настолько гармоничны между собой, которые при особом ритуале могли дополнить друг друга. Мне дать больше сил, а Леону больше способностей.
Проблема была в том, что это были старинные записи. Руны, что использовались при его проведении, во многом устарели. Я, которая по наказу бабушки изучала руны с пеленок, предложила пересмотреть их и создать более современный ритуал, Леон согласился. Мы стали засиживаться в библиотеке после уроков, разбирая основы ритуала и руны, активирующие его. Леон не скрывал своего общения со мной, и это привлекало внимание. Девушки смотрели на меня с завистью, парни с интересом. Со мной хотели дружить, и порой, это раздражало. Так как я понимала, что виной всему Леон, а не я сама.
Иногда, когда исследования очередной руны подходили к концу, Леон переносил нас к себе в замок, в личную библиотеку герцога Де Калиара. Там был старинный артефакт, что оценивал руну и выдавал ее способности, а также диагностировал ее использование в заданном ритуале. И пока шла проверка, я изучала книги и рукописи. Леон в это время смеялся надо мной, называл книжным червем и забирал пить чай. В его замке я чувствовала себя намного свободней, мы болтали, рассказывали о себе, своих надеждах, семьях… Леон как мальчишка строил планы, что за способности появятся у него, а я понимала, что от предвкушения стать сильнее у меня трясутся руки.
Когда подготовка к ритуалу переросла в нечто большее для меня, я не знаю. Может, это было в тот момент, когда Леон потребовал к себе больше внимания в Академии, когда я общалась со своим однокурсником. Это было похоже на ревность, и мое сердце дрогнуло. А может, когда поняла, что Леон перенес все наши встречи к себе домой, а в библиотеке Академии оставались наши магические клоны, чинно читающие несколько часов к ряду и время от времени переговариваясь о чем-то. А может, тогда как я поняла, что к чаю нам подают только те пирожные, которые я люблю. А может, в тот момент, когда истории из его детства и юношества стали мне интересней рунической письменности, и я отложив бумаги и стек слушала Лео раскрыв рот.
Сама не заметив, я стала оттягивать ритуал как могла. И все же, благоприятный день приближался, и мы с волнением ожидали его. Мне казалось, что Леон не хотел прерывать наше общение после него. Спрашивал, мог бы он посмотреть, насколько я стану сильнее? И, если у него вдруг появятся чисто девичьи способности, могу ли я ему помочь в их освоении. Я соглашалась на все! Только бы продлить наше общение, только бы иметь хоть еще одну причину для встречи... В день ритуала, не задумываясь, я воспользовалась артефактом перехода и была готова все довести до конца. Это связало бы нас навсегда, узами более сильными, чем любовь.
Волна магии портального перехода ударила мне в спину, и я резко обернулась.
- Далеко же вы забрались, госпожа Литэя. — Малентау стоял среди деревьев в том месте, где я только что проходила. – Кровь вашего отца не такая сильная, но все же она сработала.
Жертва, не способная сопротивляться, заведомо осознает свой проигрыш и смиряется со своей участью. Так было до Академии, так было до Леона, так было до моей беременности. Но сейчас пережив побег, заплыв по реке, и дикий страх в кустах, поняла, что при виде ниллардца и его ало черной мантии, подчеркивающей отношение к храму Тьмы, во мне закипает гнев и ярость. Чувства настолько сильно наполнили меня, что я закричала, направляя все это в ненавистного мужчину, желавшего смерти моего ребенка.
