Новиков медленно обошел Михеева, взял со стола папку и, раскрыв ее, начал читать вслух:
– По имеющимся материалам в Томском горотделе НКВД, ты – гражданин Михеев Илья Тимофеевич являешься участником офицерской кадетско-монархической к-р14 повстанческой организации, существующей в городе Томске и других районах ЗапСибкрая. Организация имеет цель вооруженного восстания и свержения Соввласти в момент нападения иностранных государств на СССР. Ты так же замечен в подстрекательстве среди младших офицеров и солдат против высших командиров в армии.
– Вы с ума сошли! – вскричал Михеев, – что за чушь вы тут городите?!
– На основании вышеизложенного, – не обращая внимания на возмущение капитана, Новиков продолжал, – по приказу начальника горотдела города Томска, товарища Овчинникова и согласия прокурора, гражданин Михеев Илья Тимофеевич подлежит немедленному аресту и отправке в Томск для привлечения его к ответственности по статье 58 – 2-10-11 УК РСФСР. Старший лейтенант Романов, арестуй гражданина Михеева и сними с него орден и знаки различия.
– Сергей, что это все значит? Ты же знаешь меня, это какое-то жуткое недоразумение.
– Гражданин Михеев, сдай все имеющиеся документы и ценности, – приказал Романов, – конвой, арестовать его.
Щелкнули наручники на запястьях Ильи. Романов сорвал с гимнастерки Михеева орден Красного Знамени, петлицы с воротничка и шевроны на рукаве.
– Сволочь, да как ты можешь…? Орден у меня отнимет только ВЦИК. Верни сейчас же!
– Рот закрой, контра, пока я не залепил его свинцом, – разразился бранью Романов.
– Мы же с тобой друзья, земляки, – все еще недоумевая, произнес Илья.
Удар в солнечное сплетение заставил Михеева замолчать.
– Ах ты, контра, вот как ты заговорил! Не вздумай меня дискредитировать. За подобные вещи я буду к тебе беспощаден. Ишь гад, пригрелся в армии, но ничего ты нам всех своих сотоварищей выдашь и ответишь перед Советской властью за все – гневно произнес Романов и еще раз ударил Михеева в живот, показывая сослуживцам свою твердую позицию, даже в отношении бывшего друга он был суров.
Новиков взял со стола стопку папок и прошел в зал. Взяв в руки список, стал перечислять фамилии тех, кого надлежало арестовать:
– Михеев Тимофей Васильевич, будучи, состоя в организации «Союз спасения России», занимался подрывной деятельностью против Советского государства, обвиняется по статье 58—2.
Баженов Матвей Петрович, обвиняется по ст.58—2, КРД15.
Коростылев Петр Тимофеевич, обвиняется по ст.58—2, КРА16.
Михеев Леонтий Петрович, обвиняется по ст.58—2, КРД.
Новиков закончил чтение длинного списка. Итого: тридцать восемь человек подлежали аресту и в том числе три женщины. Всех перечисленных следовало переместить под конвоем в трюм баржи.
В ответ раздались гневные, возмущенные возгласы:
– Это вранье! Нас оговорили, мы не враги Советской власти. Своевольничаете, мы будем жаловаться, и на вас управа найдется.
Новиков оставался невозмутим и высокомерным тоном пытался пресечь высказывания:
– Советской власти виднее, кто ей враг, а кто друг. Наши органы разберутся и всех невиновных отпустят.
В зал стали заходить прибывшие с баржи вооруженные бойцы с собаками. Всех арестованных Михеевских мужчин, оттеснив к стене, принялись тщательно обыскивать. Обученные собаки злобно кидались на людей, проводникам приходилось силой их сдерживать. По приказу Новикова часть сотрудников, сопровождаемых председателем колхоза и активистами, направились в дома задержанных, чтобы произвести обыски. Толку в возмущении людей было мало, ведь под документами, приготовленными заранее, стояла подпись прокурора и на каждого подозреваемого имелись ордера на обыск и арест.
