Первое, что я увидел, распахнув дверь с надписью «WC», – глава семейства из компании с соседней дорожки. Мужчина стоял у раковины. Заметив меня, он вдруг задергался, как воришка, пойманный на месте преступления, резко повернулся спиной к выходу и судорожно попытался запихнуть какой-то предмет в карман пиджака.
С невозмутимой физиономией, подразумевающей, что мне нет никакого дела до происходящего, я попробовал его обойти. И в отражении зеркала, к которому мужчина так опрометчиво повернулся, заметил то, что он пытался от меня скрыть: маленькая плоская бутылочка коньяка упорно не хотела закрываться.
Делая вид, что ничего не происходит, несчастный никак не мог завинтить крышку и одновременно засунуть упрямую бутылку во внутренний карман. Наконец, совсем отчаявшись, мужик решился запихнуть ее прямо так.
– Ничего, ничего, не переживайте, здесь все так делают, – решив прекратить мучения страдальца, сказал я самым миролюбивым тоном, на какой был способен.
До мужчины не сразу дошел смысл сказанного. Он испуганно посмотрел в мою сторону, потом на свое отражение, улыбнулся и вдруг извиняющимся голосом начал оправдываться:
– Вы не подумайте, я не хотел. Но там жена, дочь с женихом. Разволновался, решил им не мешать…
– Понимаю, – ответил я, – бывает…
И только собрался пройти в кабинку, как мужчина достал бутылку и протянул мне.
– Угощайтесь! – с радостным возбуждением предложил он.
Пить в туалете дешевый коньяк мне не хотелось. Но, взглянув на открытую, полную счастья улыбку собеседника, я понял, что выпить нужно, хотя бы из солидарности.
Сделав небольшой глоток и поблагодарив мужика, я напомнил, что бутылку, перед тем как спрятать в карман, лучше закрыть. На том и распрощались. Отец семейства вышел, а я все стоял и смотрел на закрывшуюся за ним дверь.
Мне было жалко мужика. Я совершенно ничего не знал о нем. Но, понаблюдав за тем, как общаются наши соседи, предположил, что жена и дочь давно списали слабовольного Витю со всех счетов и держали дома, скорее, по привычке, для полного семейного комплекта.
– Точно играть не будешь? – спросила Лена, присаживаясь за стол после очередной партии.
– Да нет, спасибо, мне и так хорошо, – ответил я.
Выпитое пиво разморило. Двигаться было лень. Я сидел и просто наблюдал за игрой друзей.
– Что-то меня повело, – виновато произнес Павел, плюхаясь на соседний стул.
– Да уж, спортсмены из вас что надо, – сыронизировала Лена. – По два литра умяли за милую душу. Какая уж тут игра…
Внезапно раздавшийся за моей спиной громкий визг, сопровождавший звон бьющейся посуды, прервал Ленкину нотацию.
Я подскочил от неожиданности и, резко развернувшись, больно ударился ногой об валяющийся на полу шар.
Побледневший отец семейства неподвижно замер у начала дорожки.
Заморский жених беспомощно щурился в попытке отыскать неведомо куда улетевшие очки.
Блондинка, с головы до ног облитая всем, что еще недавно находилось в бокалах, оттягивала от тела мокрую ткань.
И только мамаша все еще неподвижно сидела за внезапно опустевшим столом. Лица ее было не видно. Но, судя по нервным подергиваниям несчастного Вити, я предположил, что жить мужику осталось недолго.
– Страйк! – приглушенно воскликнул Павел, отодвигая носком ботинка от стоявшей на полу сумки разбросанные куски пиццы.
Бросок у отца семейства и впрямь получился отменный. Видимо, измазанные в соусе пальцы в момент замаха не удержали шар и, выскользнув из руки, он полетел в сторону столика, сметая все на своем пути.
