– Неужели ведомо? И кто это такой, по – твоему?
– Самый Добрый Господин, – ответил Серый Суслик. – Не Морис Трисам, а другой Самый Добрый Господин. Еще Резвый Индюк его звали, или Резвый Феникс, что то же самое. Предок всех людей и всех орков. Его мать Тина Минерва, отец – Джизес Крайст, также под именем Найенесгани известный. Родился на третьем небе Резвый Индюк, также Асгардом именуемом…
Серый Суслик был вынужден прервать свою речь, потому что сэр Хайрам начал оглушительно хохотать. На его смех обернулся отец высокорожденных, и сэр Хайрам перестал хохотать.
– Какие вы, орки, тупые и невежественные! – воскликнул он и пришпорил лошадь.
Серый Суслик тоже пришпорил лошадь – дорога скоро повернет, разведчику пора занять место в голове колонны. Проезжая мимо высокорожденных, он услышал, как они смеялись, а сэр Шон повторял:
– Ну, тупые, ох, тупые…
Серый Суслик боялся, что отец высокорожденных потребует рассказать всю легенду от начала до конца, и тогда Серый Суслик неминуемо разоблачит себя. Потому что он придумал эту легенду только что, потому что на вопрос сэра Хайрама надо было как-то ответить, а говорить правду было нельзя. Потому что эту правду может знать только тот, кто умеет читать книги, а не тупой и невежественный орк. А признаться, что умеешь читать… Проще ножом заколоться, не так болезненно.
Однако Никс милостива. Серый Суслик обогнал высокорожденных, и его не окликнули. Он поравнялся с Топорищем Пополам и сказал:
– Холм огибаем, дальше направление на высокую акацию, ее пока не видно.
Топорище Пополам молча кивнул. Оглядел Серого Суслика оценивающим взглядом и констатировал:
– Оклемался.
– Оклемался, – кивнул Серый Суслик. Помолчал и добавил: – Спасибо тебе.
– За что? – удивился Топорище Пополам.
– Что вразумил, – объяснил Серый Суслик.
Топорище Пополам безразлично махнул рукой, дескать, ерунда это, не стоит благодарности. А потом вдруг сказал:
– Ты, главное, слишком умным не будь. Будь умным в меру. Знаешь, что cвятой Петр по этому поводу говорил?
– Это cвятой Павел говорил, – уточнил Серый Суслик.
– Не будь слишком умным, – повторил Топорище Пополам. – Не забывай, ты – тупая скотина. Что бы ни случилось – не забывай. Так и повторяй про себя: тупая скотина, тупая скотина. Понял?
Произнеся эти слова, он отъехал в сторону и остановил лошадь, обозревая строй каравана. Серый Суслик проехал мимо.
Надо же, этот зверообразный, устрашающий полубосс – тоже полукровка! И как ловко маскируется! Раньше Серый Суслик считал себя отличным притворщиком, но только потому, что не был знаком с настоящим мастерством. Жаль, что Топорище Пополам не переживет сегодняшнюю ночь. Может, рассказать ему? Но тогда он расскажет всем остальным, и все будет зря. Как он там говорил… Не беги смерти, а стремись? Ну, стремись, воин. Когда мы встретимся в чертогах Тора, я расскажу тебе, почему и зачем я так поступил. И ты признаешь, что у меня не было другого выхода.
Два Воробья покинул загон на рассвете. Он опасался, что какой-нибудь полубосс увидит его и заинтересуется, куда собрался мальчик в одиночестве в такую рань. Но Никс была милостива, его никто не заметил – все полубоссы были заняты сборами экспедиции, которую возглавлял отец высокорожденных.
Путь к Красному Ручью был недолгим, солнце прошло менее половины пути от рассвета до полудня, когда Два Воробья достиг трех черных рощ. Он точно выполнил приказ – занял позицию, равноудаленную от всех трех рощ, остановил лошадь и стал осматриваться. Он изо всех сил вглядывался в переплетения черных стволов, стеблей и листьев, щурился и прикладывал руку ко лбу, чтобы не слепило солнце, смотрел так, что заболели глаза, но так и не смог разглядеть ничего подозрительного. Единственное, что его удивило – в западной роще не каркали вороны. Но Серый Суслик ясно сказал, что надо вглядываться, а не вслушиваться, так что Два Воробья не придал птицам никакого значения.
