Мальчик спешился, отпустил лошадь попастись, а сам стал обедать. Он не хотел есть, кусок не лез в горло, но учитель приказал обедать на Лысой Горе, и этот приказ нужно выполнить, не вдумываясь в то, с какой целью он отдан и зачем его следует выполнять. Два Воробья и так уже сделал много неправильного: мало кричал, редко оборачивался, лошадь пустил шагом не когда велел учитель, а гораздо позже.
Пообедав, Два Воробья продолжил свой путь на юго – восток, к Соловьиному Перелеску. Когда он оборачивался, он видел примятую траву, сбитые метелки, широко разлетевшуюся с них пыльцу и все прочие приметы, говорящие наметанному взгляду, что здесь проскакал всадник. Это соответствовало приказу учителя, а значит, было хорошо.
Два Воробья достиг Соловьиного Перелеска за три часа до заката. Теперь ему предстояло самое трудное – запутать след, проявив высокое искусство. Это было непросто, но Два Воробья справился. Только один человекообразный сможет теперь его найти – сам Серый Суслик. Потому что Два Воробья применил тайное знание, которым во всем подсолнечном мире владеют только два орка – Серый Суслик и его юный ученик.
Орк – проводник остановил лошадь, обернулся и стал кряхтеть и гримасничать, как всегда делал перед тем, как сказать что-нибудь сложное. Питер решил не ждать, пока бестолковая жаба облечет мысль в слова.
– Место для ночлега? – спросил Питер.
Орк облегченно кивнул.
– Для ночлега, – подтвердил он. – Здесь. Хорошее место.
– Не очень хорошее место, – подал голос Шон. – Низина, трава высокая, с одной стороны вода, с другой – каменные осыпи. И еще сто эльфов неподалеку шарятся.
– Вода, – сказал орк. – Вода последняя. Не будет больше. До Плохого Места воды не будет ничуть. Отсутствовать вода будет.
– Отсутствовать вода будет – это нехорошо, – задумчиво проговорил Питер.
Немного подумал и принял решение:
– Ночуем здесь. А чтобы эльфы не подкрались – будем наблюдать. До полуночи наблюдает Шон, затем Хайрам.
– Есть наблюдать, – буркнул Шон и полез за пазуху за очками.
Если бы в экспедиции не было очков, Питер не рискнул бы заночевать в таком месте. Шон прав – сто эльфов легко превратят этот лагерь в западню, из которой никому не вырваться живым. Но у путешественников есть очки, три пары, по одной на каждого высокорожденного.
«Очки» – это вульгарное название, в официальных документах эта штука называется «универсальный прибор наблюдения со встроенным биодетектором». Ценнейшая вещь, один из немногих артефактов второй эпохи, сохранивших свою силу после миллиона дней межвременья. Сейчас на весь Барнард приходится не более ста пар работающих очков, а в конце второй эпохи такую штуковину имел каждый воин, она входила в стандартный набор воинского снаряжения. Хорошо, что Питер сумел убедить его святейшество предоставить эти артефакты. Возможно, ночью они спасут жизни всем людям, оркам и лошадям. Впрочем, до этого вряд ли дойдет – эльфы не дураки, чтобы гнаться за двумя десятками конных человекообразных, их цель – загон.
– Ваше преосвященство! – позвал Шон. – Осмелюсь доложить, вижу нечто странное. Вон в тех черных кустах, там такое болотце маленькое чуть дальше…
Питер посмотрел в указанном направлении, вначале невооруженным взглядом. Ничего особенного, кусты как кусты. Обычная аборигенная растительность с черными листьями, растет у воды, во влажном грунте, как ей и положено. Никакого подозрительного шевеления, обычные кусты.
