– Кто?
– Открывай, Яков.
Ответ был опознан и дверь открылась. Мы ещё не были солдатами и поэтому нам тихонечко сказали:
– Входите.
Закопанный в песках огромный, метров четыреста, подземный бункер встретил нас прохладой. После невыносимой жары на улице, это как попасть в другой мир. Яков свернул в один из коридоров, а мы пошли к рубежу, где уже лежали две готовые винтовки.
– Ну, что вы смотрите на них, как красны девицы? Сейчас проверим, как вы стреляете.
Желание отличиться вдруг исчезло. Я мастер спорта по стрельбе из лука, а не из винтовки. Но в мозгу пронеслось: «Молчи и стреляй». Француз, темнокожий парнишка, рассмеялся. Взял винтовку, передёрнул затвор и выстрелил. Гильза со звоном упала на бетонный пол. Я повторил всё то же, но медленнее. И мой выстрел ознаменовался попаданием в мишень. Я весело подмигнул французу, чем невероятно разозлил парнишку. Тот выстрелил ещё, а я вслед за ним. Оба промазали. Приклад непривычно долбал меня по плечу после каждого выстрела.
– Теперь лежачее положение.
Я очень удачно хлопнулся на пол. Не знаю, откуда во мне всё это взялось? Наверно родилось с моим приходом в эту жизнь. Но теперь я закрыл глаза и ждал удара сердца. Поймал мишень в прицел и выстрелил. Француз усиленно палил рядом, пока не опустошил всю обойму. Моё попадание заставило улыбнуться не только меня, но и женщину. Француз нервно вскочил. Винтовку оставил на земле. Я дострелял всю обойму. Почти все пули легли в железяку. Встал вместе с винтовкой. Вытолкнул последнюю гильзу и погладил пустое дуло. Сам не знаю, почему, тихо шепнул:
– Спасибо тебе.
– Теперь попробуйте по бегущей мишени.
Голос заставил задвигаться вдалеке силуэт, похожий на человека. Каждый получил по одному патрону. Мишень двигалась влево от нас. Я привык стрелять на вынос. Вставил патрон, щёлкнул затвором, прицелился. Бабах и попал. Француз почему-то засуетился, и патрон выпал из рук. Пока поднимал, мишень уехала.
– Не успел, – засмеялась женщина.
– Не успел, – ответил тот и положил винтовку к ногам.
– Что чувствовал, когда попал в мишень? – спросила женщина у меня.
– Не знаю. Как то всё само получилось. Не я командовал телом, а инстинкты, которые во мне. Может при выстреле я чувствовал, что свободен от этого мира и вовсе не раб.
– Раб? Почему раб?
– Потому что всё время должен только работать.
– Ну, а при выстреле?
– Я на миг вернулся в свой спортзал и там остался на время выстрела.
– Я думаю, это всё. Отставь винтовку.
– Куда?
– Ну, положи её на пол. Потом заберут.
– Скажите, нас возьмут в боевые войска? – заговорил француз на иврите.
– Вас примут, только куда-то подальше от передовой. Тоже мне, стрелки! 50 процентов попадания.
– Но?!
– Никаких но. Поехали. Яков, мы закончили.
– Пусть распишутся в журнале.
– Да, прости. Пойдёмте, распишетесь, что зря израсходовали имущества армии на тридцать долларов. Ну же, Влад, не грусти. У тебя всё получится, но только не здесь, а где-то в другом месте.
Всё остальное было уже не важно. Я не прошёл тест по стрельбе. Теперь я нужен только Фуату и его раствору. Вернувшись к зданию военкомата, мы стали проходить обычную процедуру вместе со всеми. Девушка в военной форме что-то спрашивала в окошечко, я отвечал на вопросы. Последний был:
– Вы хотите служить в действующей армии обороны Израиля?
Я взглянул ей в глаза, и спросившая опустила голову. В моем взгляде наверно была мольба: «не прогоняйте». Девчонка покачала головой. А я подумал:
