Путь к социализму с китайской спецификой. Исследование и применение китаизации марксизма - страница 9

В отличие от «Дуализм», Ань Лечер объясняет «единство в многообразии» И-Цзина. В «нижней части узы» говорится: «Великая добродетель неба и земли – жизнь», показывая, что величайшая динамическая сила вселенной – это жизненная сила; в «верхней части узы» говорится: «Жизнь легка», утверждая, что «перемены», которые никогда не прекращаются и не прекращаются, не то же самое, что «перемены». Система» говорит, что «родиться – значит быть легким», утверждая, что «изменение», которое никогда не заканчивается, не является распадом «сущности», предусмотренным индоевропейской традицией.[43]

И-Цзин, первое из священных писаний, является источником «философии единого, многого, нераздельного», которая подтверждает «философию единого, многого, нераздельного» конфуцианства. Неразрывная связь между самим Конфуцием и «И цзин» также устанавливает традицию «одной, многих, неделимой философии жизни» конфуцианства. Нет необходимости приводить этот тезис, поскольку он и так общеизвестен. Конфуций изложил свою философию о вселенной, обществе и человеческой природе в «Книге перемен», записав «Десять крыльев»: Туань, Сян, Вэньинь, Туань, Предисловие, Шуогуа и Разное Гуа. С тех пор «Чжоу И» состоит из двух частей, «Цзин» и «Чуань»; «Цзин» – это картины триграмм, названия триграмм, слова триграмм, названия строк и слова строк; «Чуань» – это изложение «Цзин». Также из этого и «Чжоу И» «Люди больше трех мудрецов, мир через трех древних» следует, что древний Фуси впервые составил восемь триграмм, в конце правления династии Инь и Шан царь Вэнь вывел 64 триграммы, а в конце периода Весны и Осени Конфуций написал «И чуань». После династии Западная Хань «Чжоу И» стала известна как «И цзин», первая из пяти классических книг конфуцианства. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что изучение «И цзин» и «И чуань» было основой «философии одного множества неразделенных рождений» Конфуция. «Ху Ши, который нес знамя «тотальной вестернизации» во время движения «Четвертое мая», также утверждал, что «все фундаментальное в учении Конфуция находится в «Книге перемен» и «является Верно, что Конфуций был «мудрецом И после Фуси и чжоуского царя Вэня».[44]

«Человек» философии Конфуция о «единство в многообразии» – это не «неизменная сущность существ», как она понимается в индоевропейской интеллектуальной традиции, а изменяющееся, процессуальное, «делающее» существо. Это процесс бытия, процесс «делания». Это также взгляд К. Маркса на «неатомарного индивидуального человека». Это означает, что любой человек неразрывно связан со своим окружением и со всем остальным, создавая друг друга и вместе создавая человека. «Быть человеком – значит находиться в живых отношениях между разумом, телом, семьей и обществом; мысли, поведение и общение – все это результат условий сферы живых отношений. Конфуцианство «Человек» или «становление себя и превращение в нечто» является четким отражением понятия «единого и многого без различия человек».[45] Родители делают своих детей, а дети делают своих родителей, и они находятся в двусторонних отношениях друг с другом, во взаимных внутренних отношениях, без каких-либо атомарных личностей во внешних отношениях.

Философия Конфуция прославляет неисчерпаемость человеческого окружения неба и земли и рассматривает «возникновение, рождение и рост» всего сущего как эстетическое искусство жизненной силы великого живого организма природы. Вместо гипотетического «единого, многого, дуалистического небытия» индоевропейской традиции, «теория бытия» Конфуция не может быть сведена к неизменной «сущности» (being), а скорее предстает в виде живого, дышащего и дышащего. Она скорее представлена в терминах бесконечной, взаимозависимой, аналогичной природы вещей, которая должна быть «интерпретирована» как сложный «процесс».