Путь. Книга 2. Письма из будущего, где всё погибло - страница 3

– За ущелье! – послышался чей-то детский крик в ответ. Это был чумазый и перепуганный мальчуган лет двенадцати. Он еле-еле держал топор в своей руке, а самодельный шлем скрывал половину его лица.

– За ущелье! – подхватили его все.

Теперь это уже скандировала толпа.

Воевода отправил часть людей, вооруженные топорами и щитами, за ворота, а лучникам велел нацелиться и стрелять без предупреждения, как только твари покажутся из леса. Последние не заставили себя ждать. Из кустов начали выпрыгивать существа, один за одним. На глазах защитников, которые видели их впервые, появился необъятный ужас.

Лучники открыли сделали залп, и поток стрел накрыл первую волну полностью, но твари уже почувствовали страх и кровь. Их было не остановить. Лучники продолжали стрелять, укладывая на землю всё новых и новых гостей, но расстояние между пехотой и новыми тварями сокращалось.

Как только люди вступили в рукопашную, воевода велел лучникам вооружаться топорами и принимать бой. В первых рядах стояли опытные и сильные воины, но и им было очень тяжело. Твари действовали без какой-либо организованности, стараясь взять наскоком, и благодаря численному преимуществу они начали прогрызать себе путь к вторым и третьим рядам, которые состояли преимущественно из стариков, женщин и детей.

Небольшая группа лучников, которые остались на помосте, продолжали стрелять сверху.

В самый разгар боя земля начала буквально содрогаться. Кусты и деревья тряслись. На опушку перед воротами вышел тот самый вожак, про которого говорил солдат империи. Он был гораздо крупнее своих сородичей. Увидев людей, тварь издала очень громкий вой и бросилась к воротам, откидывая на своем пути и других тварей, и людей, которые разлетались как щепки от сильных ударов когтями.

Когда перед тварью оказался воевода, тварь опешила, не ожидая встретить сопротивления, она попыталась отбросить его, но старик оказался быстрым и успел подставить щит, который от удара раскололся прямо на руке.

Воевода отбросил его в сторону и, достав из-за пояса второй топор, побежал на тварь, нанеся ей удар в живот, вспоров его. Тварь заорала от боли и, удерживая одной лапой содержимое, не давая ему вывалиться наружу, начала хаотично размахивать второй, пытаясь попасть по воеводе, который какое-то время мастерски уворачивался, пытаясь наносить удары в ответ. Их бой, казалось, длился целую вечность, но силы начали покидать старика, и он пропустил удар. Тварь попала ему по лицу, одним когтем лишив воеводу глаза. Он сделал два шага назад и упал на спину. Тварь нависла над ним, расплываясь в подленькой гримасе, но в тот момент, когда ее пасть была уже готова вцепиться в него, старик, собрав последние силы в кулак, нанес точный и сильный удар топором, перерезав твари шею. Вожак завис над воеводой и, замерев на доли секунды, рухнул на него. Бой лидеров был закончен, они оба погибли.

Как люди ни пытались, но победить превосходящие силы противника им не удалось. Битва длилась несколько часов и унесла жизни сотен защитников. Могли ли они попросить помощи у империи? Могли! Но делать этого из-за гордости не стали, и это было общее решение, принятое на последнем собрании.

Пали все без исключения, но для себя они остались несломленными победителями, которые до последнего вздоха пытались защитить свою честь и свой дом.

Я проснулся от холода. Руки и ноги непроизвольно подергивались. Виной всему оказался моросящий мелкий дождь, который начался под утро. Он потушил еле горящий костёр, который согревал меня ночью. Размяв руки и ноги, я моментально вскочил, в спешке натягивая самодельный тент из старых курток над головой, параллельно подкидывая ветки в огонь, мысленно умоляя его схватиться. Моё странствие длилось уже четыре месяца. За это время я не встретил ни души, и надо сказать, что я был чертовски рад такому раскладу. После того как на наше поселение напали дикие, в живых остался только я. Чувство вины никуда не ушло, оно по-прежнему буквально разрывало меня изнутри, не давая спокойно жить. Я струсил, спрятался в погребе и просидел там, пока остальных буквально рвали на куски. Что я мог сделать? Ничего!