Путь мира - страница 43

– Господин сказал, что это очень ценная вещь, – мальчик отпустил рукав и браслет снова исчез под тканью, как будто его и не было. – Он взял с меня обещание, что я буду ее беречь и никому кроме него не отдам. «Это украшение на самом деле – ключ, – сказал он мне. – Пока он на твоей руке, ты можешь распоряжаться моим флаером и даже моим звездолетом по своему усмотрению, поэтому ты становишься моим полноправным приемником». Потом он сказал, что в худшем случае этот браслет я должен отдать тем, кто придет на мой зов о помощи, и что в этом случае обо мне позаботятся. Вот только я не могу понять, какой худший случай он предполагал, и совсем не понимаю, почему мой добрый господин не пришел на корабль вместе с вами.

– Он не смог, – Эдвин опустил голову. – Худший случай наступил. Наш общий друг умер этим утром. Мы с трудом узнали его, так сильно изуродовано было его тело.

– Ну что ты пугаешь ребенка! – капитан Мияша легонько дернул капитана Юраса за рукав и, уже обращаясь к мальчику, сказал. – Так что ты – последний, кто видел капитана Алекси в добром здравии в это злополучное утро. Он знал что-то о каких-то зловещих планах против земной Миссии и поэтому послал тебя на свой корабль, чтобы ты вызвал помощь. Почему он не сделал это сам? Не знаем. Наверное, понимал, что покинуть замок уже не сможет. Почему лично не связался с кораблем, а потом и с нами прямо из дворца? Тоже пока вопрос без ответа. И самый острый вопрос: почему его убили, да еще так зверски? Чего такого от него добивались?

– Я не знаю, – мальчик потупился. – Может быть хотели, чтобы он сделал что-нибудь такое, что не позволяла ему его герцогская принадлежность. Ведь благородные принцы от рождения очень гордые и упрямые.

– Герцогская принадлежность? – Мияша удивленно взглянул на мальчика. – Какая еще герцогская принадлежность?

– Но ведь добрый господин был настоящим герцогом, – уверенно сказал мальчик. – Неужели вы не знаете, что ваш товарищ – благородный принц?

– Впервые слышу, – Эдвин удивленно пожал плечами. – Никогда даже не подозревал об этом.

– А я, кажется, уже чуть-чуть начинаю понимать, – Мияша порылся в карманах и достал крошечный черный томик из нервущейся бумаги с золотой надписью на обложке «Сборник правил дворцового этикета» и открыл его на первой странице. – Цвет серебра, использованный в одежде, здесь признак принадлежности к касте безусловных правителей «по рождению». И наш Эмилио…

Мияша замолк и убрал книжку обратно в карман:

– Единственное, чего я никак не могу понять, это его ужасная смерть, – Мияша нахмурился. – Тем более, что убийство принца по местному закону ставит убийцу вне общества. За такое деяние полагается публичная смертная казнь. Но они все-таки осмелились убить Эмиля.

Мальчик вдруг бесшумно заплакал, крупные блестящие слезы поползли по его глянцевым черным щекам.

– Ну вот, ты его ужасно расстроил и напугал, – Эдвин глянул на Девиса осуждающе и, протянув руку, осторожно погладил мальчика по поникшей голове. – Ну что же ты, друг? Слезами горю не поможешь!

– Я так надеялся, что моим хозяином станет этот добрый господин. Он обещал, что возьмет меня юнгой на свой корабль, – прошептал мальчик, вытирая слезы. – Я бы все поручения выполнял только бегом, сдувал бы пылинки с его костюмов, заваривал бы ему такой кофе, который ему больше всего нравиться, был бы готов услужить всегда. И даже если бы я нечаянно разозлил своего хозяина, я бы сам принес плетку и терпел бы без жалоб сколько угодно ударов. Я так мечтал, что когда-нибудь увижу другие миры, увижу нашу планету из космоса, буду путешествовать от звезды к звезде. Мой отец несколько месяцев был денщиком офицера на космическом корабле. Он рассказывал мне, как это было здорово: он стоял у капитанского кресла с подносом, на котором были бокалы с напитками, а в это время капитан в белом кителе отдавал команды своим подчиненным, штурман сверял курс, и звездолет несся в пустоте, а далекие звезды мигали в смотровых иллюминаторах. А я? Вот уже действительно я всегда останусь Бобом Непутевым…