Она вроде заметила, что я на неё смотрю, и странно кивнула. Я тоже кивнул. Юродивая – не юродивая, но повежливее с местными надо. Пока что. Она, видать, восприняла жест как приглашение и пересела ко мне. Тут я смог разглядеть её лицо и отшатнулся – ладно, серьги, кольца в носу и губы чёрные, но глаза… Радужка была не круглой, а как будто треугольной, и при том каждую секунду треугольник перетекал углами. Самая настоящая ведьма!
– Не пугайся, я сразу поняла, что ты с мира, – засмеялась она.
– Как узнала?
– По заказу. Поверь, «мясо, хлеб и брагу» местные не попросят. Бери «Мясницкий нож» и «Подросток-алкоголик», это если по-гурмански.
– Зачем мне нож и алкоголик? Тем более подросток.
– Это названия блюд такие. Мясо, хлеб и брага.
Девушка опять залилась смехом, это меня немного разозлило, но вида я старался не подавать.
– Да не обижайся! Я тоже с планеты, давно уже сюда прилетела, поначалу такая же была.
Что она от меня хочет? Да и что я вообще здесь делаю? Надо бы с мыслями собраться, думать, что дальше, а тут эта прилипла.
– Так как тебя зовут, красавчик?
– Декстер.
– А я Надья. Ты с войны же?
– Как поняла?
– А всем воякам такую одежду выдают. И не только её… Купишь чего выпить?
Я пожал плечами. Буду знать, что говорить. Да и друзьями обзаводиться надо, а эта хоть чем-то на меня похожа. Ну, или на Кломку…
– Чего тебе?
– Сидра. – Она поцеловала меня в щёку и закинула одну ногу на колени.
У меня отвисла челюсть, и секунду я так и просидел.
– Давай, сама закажу, – опять хохотнула она.
Я передал деньги и слегка улыбнулся. Стоило мне это сделать, как Надья уставилась в мой рот и разве что в ладоши от восторга не захлопала.
– Ты чего? – с опаской спросил я.
– У тебя зубы такие! Сам делал?!
– Да не, мама с папой постарались, а чего?
– А, так это натуральные… Ты бы цвет подобрал – на фреймах это первым делом.
Пыл Надьи заметно поуменьшился, а я, закрыв рот, облизал зубы. И чего ей мои зубы не понравились? Обычные, с желтизной, как у всех. Кривоватые, может.
Мы так сидели дальше, я выпил, поел, а она всё говорила о своём, глядя на меня зрачками-треугольниками. Потом спросила, есть ли у меня здесь дом. Я ответил, что нет. Тогда она потащила меня к себе, а я и не против: ночевать всё равно где-то надо.
Наверное, я мог бы описывать буквально каждую вещь, что видел, и подумать только – некоторые дома у них и правда до неба, а небо, как сказала Надья, искусственное! Люди были похожи на зверей, девки с грудями навыкате стояли прямо вдоль дороги, и каждая манила к себе. Правда, если верить рассказам старших, то и у нас такое в городах бывало.
Мы прошли переулками – но везде чисто и светло, хотя сразу видно – и здесь бедняки ошиваются. Они уже не манили, а просили, протягивая руки. Впрочем, чёрт их знает, кто тут бедный.
– Чего это они? – спросил я у Надьи, когда мы вышли из переулка.
– А, эти тоже с низших планет. Да тут вообще, нам особо работы нет. Это отслужившим хорошо: им паспорта дают, могут в полицию идти или ещё куда… Но на Фрейме работы мало.. Тебе паспорт-то выдали?
– Выдали. – Я на мгновение замялся, а потом спросил, чтобы поддержать разговор: – А если не в полицию, то куда?
– В бандиты. Я тебе так скажу: если попал на фрейм и не нашёл работы, то это на один раз посмотреть.
– А ты?
Надья развернулась и взглянула на меня серьёзно.
– А у меня и паспорта нет, я здесь пока кандидат.
