– Ничего, солдат, не боись, я после контузии не то что ширинку застегнуть – и подтереться не смог!
«Ширинка» значит? Запомним…
Я улыбнулся в ответ и зашагал дальше. Смотрю – и надписи их, буквы чудны́е, а вот слова понимаю вроде как, а вроде и нет. Вот что такое «резервный преобразователь энергии»?
Бредя с такими мыслями, я столкнулся ещё с одним незнакомцем, который протянул мне руку. Я видел уже, как они тут здороваются и ответил на рукопожатие не так сильно, как когда за ветку хватаешься, но и не так слабо, как собра чешешь. Их, чёртову, меру.
Незнакомец повёл меня дальше, к столику и что-то сообщил сидевшей там женщине. Та похлопала на меня глазками и сказала что-то моему спутнику.
– Фотографию сделать надо, садись.
Я сел. Я никогда не видел фотографий, только слышал, что Бояр рассказывал. Что-то щёлкнуло, а я испугался и зажмурился. Эти двое расхохотались, и мужик сунул мне что-то под нос. Я взял в руку какую-то пластину, на которой расположились моя фотография, несколько строчек, квадраты…
– Первый раз, что ли. Господи, наберут из низших миров, потом каждому объясняй, как на велосипеде кататься…
Потом мужик этот опять сказал что-то собеседнице, она что-то протянула ему, а он опять сунул мне. На этот раз это была какая-то карточка.
– Вот, зарплата твоя и компенсация. Или тебе лучше наличкой?
Кто его знает, что лучше: компенсация или наличка? Я решил попытать счастья:
– Наличкой.
– Хорошо, сейчас будет…
Он вернул карточку женщине, а та передала ему пакет.
– Вот двадцать тысяч, советую положить куда-нибудь в банк. Лучше «КФИМ Банк», у тебя там как у военного процент повышенный.
– Хорошо, – улыбнулся я, все ещё ничего не понимая. Только опасение у меня появилось, вернее, догадка, будто за своего меня приняли… Вот только кто принял? И за какого именно своего?
Я побрёл к выходу. Двери у них тоже оказались – чудо света, сами открывались, сами закрывались. Я читал в газете, что в императорском квартале такие недавно поставили. И дышалось здесь легче, что ли, а вид открылся незабываемый. Я увидел необычный спуск: не как у нас, дорожки да настилы, а как будто маленькие уступы из железа, а сбоку ручка, чтобы держаться за неё, пока идёшь.
Я аккуратно спустился, стараясь не сбиться. Чувствовал я себя при этом, конечно, как будто через корни в лесу перебирался. Потом уже я узнал, что у них тут везде так, и называется «лестница», а кубы вдалеке и какие-то будто штыки ещё дальше, а ближе – что-то вроде дороги, по которой ездили очень быстрые и большие капли. Солнце было, как у нас, только желтее. А кубы тянулись до самого неба и терялись в облаках. Получается, это не кубы уже, а как их… Параллелепипеды, во. Вдалеке виднелся лес, а за ним поблескивало что-то серенькое, но отсюда толком не видать. Если это и был ад, то явно не такой, каким пугали малых детей. Впрочем, к тому времени я уже и думать забыл про Молотов – тут наверняка что-то другое.
Я кивнул провожавшему и продолжил путь по лестнице. Передо мной стоял какой-то большой камень, на котором было написано: «Информация». Я уже привык, что все тут пользуются какими-то книжными словами. Осторожно встав около камня, я прочитал уже другую надпись в рамке на ровной поверхности: «Нажмите в любое место для продолжения». Я ткнул в неё пальцем и появилась другая: «Выберите ваш уровень осведомлённости: Фрейм, Низший Мир».
Что такое «Фрейм» я не знал, а потому нажал на «Низший мир», тем более что и военный, и мужик тот с женщиной меня вроде как называли низшим. Передо мной высветилось полотно текста, из которого я понял следующее: КФИМ, или Консолидированные Фреймы и Миры, – это что-то вроде империи во всём космосе. Фреймов у них штук двадцать, а миров – где-то сто пятьдесят. Также мне объяснили, что миры – это планеты как моя Рпй, а Фреймы – это что-то вроде самодельных планет, на которых время почему-то течёт медленнее. Я огляделся, но отличий не заметил. Писалось, как это работает, но я уже этот бред не читал: про какие-то «аккреционные диски», «баланс энтропии»… Главное, я уже был на другой планете… вернее,
