Путь стрельбы - страница 2

Замираю на пороге. То, что в комнате – как удар в поддых. Кулаком. Пока – не насмерть, но дыхание перебивает, и хочется на минутку закрыть глаза и отдышаться. Но – нельзя. Потому что иначе будет ещё удар. Ногой в висок насмерть.

Комната – длинная, метров пятнадцать. Стол со стульями посредине. По углам – шкафы, пуфики, угол с большим монитором.

За столом слева – Леня, молодой рыжий бородатый толстячёк.

Муж.

Он прикручен скотчем к компьютерному креслу. Рот тоже замотан скотчем.

В торце стола сидит, выложив руки на стол, оцепенев в ужасе, мальчик 10 лет. Митя.

Сын.

За спиной мальчика стоит мужчина в чёрной тактической одежде, в маске.

Надежда, что розыгрыш, держится на краю сознания доли секунд. Сознание охватывает паника и бешеная работа мозга, как выкрутиться. Как незаметно дотянуться…

Мужчина в маске чуть насмешливо говорит:

– Опаздываете, Дарья Александровна. Лифт в пробке застрял?

Моё лицо натужно взламывает каменную маску оцепенения и улыбается. Дальше актрисить легче. Тело горбиться, суёт руки в карманы жакета. Часть сознания привычно подстраивается под стиль собеседника и выдаёт адекватную ответную реплику:

– О да, там в шахте грузовой лифт с легковым столкнулись. Пока объехала…

Мужчина уважительно хмыкает, говорит:

– Вы, Дарья Александровна, присаживайтесь, а то тревожную группу вам до-о-олго ждать. У глушилки-то аккумулятора на пару суток.

Я чуть вздрагиваю от понимания, что помощи – не будет. Только то, что сделаю сама. И то, что сама сделать не смогу. Моё тело ещё больше горбиться, достаёт руки из карманов.

Поворачиваюсь к двери на кухню, шагаю, в движении говорю типа запугано-задабривающе:

– А вам чаю или кофе сделать?

На втором шаге тело отработанно выхватывает из кобуры на поясе пистолет, быстро передёргивает затвор, встаёт в полицейскую стойку, нацеливая на Маску.

Маска, радостно:

– О! Становиться веселее. А вы, Дарья Александровна, стрелять-то умеете ли?

Я, стиснутая между паникой и яростью, кое-как выдавливаю, неимоверным усилием расцепляя стиснутую челюсть:

– Ты… урод… пришёл ко мне ДОМОЙ!

В реале, не во сне, я в этот момент скрежещу зубами и яростно хриплю… почти наверняка – в этот момент. Про скрежет рассказывал разбуженный хрипом и скрежетом тот типа первый джентльмен. Пару раз мне повезло. Он просыпался от этого скрежета и хрипа, и будил меня…

Маска, холодно:

– Ты не болтай, ты стреляй давай.

Моё тело чуть поворачивает ствол, давит спуск.

Маска за миг до выстрела резко дёргается-скручивается. Выпрямляется. Весело, нагло буркает:

– Мимо!

… вот на этом моменте будил. И на этом всё заканчивалось в те пару раз, когда мне везло. В остальные пару десятков раз я досматривала до конца. Извините, эмоции дальше описывать не буду.

Я с тихим рычанием перевожу ствол на голову Маски, стреляю сдвоенный. Маска проваливается вниз-вбок. Выпрямляется, чуть выглядывая из-за Мити, который сидит, окаменев и закрыв глаза.

Маска, весело:

– Ты скоро пристреливаться закончишь?

Я с безумным рычанием срываюсь с места, бегу вокруг стола, удерживая Маску на прицеле. Маска кувырком укатывается под стол. Добежав до Мити, отбрасываю его от стула в сторону пуфиков, приседаю, стреляю под стол за миг после того, как Маска выпрыгивает на стол.

Выпрямляюсь, стреляю два раза в Маску, рывками «танцующего» к дальней части стола. Маска сваливается под стол.

Приседаю на колено, целюсь, ведя стволом. Неудобно – руки дрожат, в глазах слёзы. С криком обречённой ярости, почти не глядя, стреляю два раза. Лёня вскрикивает, выгибается, натягивая скотч.