«Ну а потом, если что, всегда можно будет устроить сезон стрижки слишком длинных ушей», – подумал он, согласно кивая.
– Твои условия кажутся мне справедливыми, звездорожденная. Хотя другой венценосец мог бы и не принять их.
– Другой и не принял, – неожиданно прямо и честно ответила ему Найлиэна.
«Ага, стало быть идиот Гашиэн в свойственной ему манере отказался. Заносчивый болван. Мало ему было потерять Белый Город, видимо, хочет поделиться с соседями чем-нибудь еще».
– Стало быть, мы не имеем права говорить о гипотетической попытке восстановить Лигу, верно? – осторожно уточнил новоиспеченный венценосец. – А как обстоят дела в стане дварфов и прегиштанцев? Они понесли меньшие потери во время войны с Черным Властелином, нежели прочие участники конфликта, ведь воевали лишь друг с другом.
– Я бы не была столь категорична в суждениях, – эльфийка наморщилась, по-видимому, вспомнив нечто не слишком приятное. – Резня на юге унесла невообразимое количество жизней.
Она подтвердила опасения Ритона и тот сразу же озвучил вопрос, не дававший ему покоя с того самого дня, как объявилась звездорожденная.
– Мы не сумеем добиться союза с волками, прегиштанцы с дварфами обескровлены, от моего государства остался огрызок, от твоего – почти ничего. Каким образом мы свергнем Черного Властелина и, нет, не вернем все назад, я не столь наивен, но хотя бы сделаем ситуацию несколько благоприятной для дальнейшего существования?
Эльфийка одарила своего собеседника загадочной улыбкой, чарующей и внушающей страх одновременно.
– Ответ на этот вопрос лежит на поверхности, ваше величество, и вы не можете не знать его.
– Стало быть, предательство, – подытожил Ритон. – И когда же я смогу увидеть тех, кто рискнул отвернуться от всемогущего правителя Империи Тьмы?
– Всему свое время. Месть не терпит спешки, это блюдо подается холодным.
– Это так, – кивнул Ритон. – Но только постарайся не забыть, сколь коротка и быстротечна человеческая жизнь. Не хотелось бы, чтобы, к моменту, когда настанет время вкушать сие вкуснейшее из кушаний, оно не оказалось бы подле моего, еще более хладного, трупа.
Дочь Ратриолы рассмеялась – вежливо и аккуратно, согласно правилам этикета.
– Просто подождите чуть-чуть, очень скоро все будет готово, и мы приступим.
Произнеся это, она присела в изящном реверансе, и оставила венценосца наедине с его надеждами и страхами.
Глава 7.
Первый день второго месяца лета 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению).
– Береги себя, пожалуйста, – Тартионна нежно обняла Шахриона и отстранилась, будто бы стыдясь своих чувств.
– Папа, возвласяйся быстлее, – попросил Паштион, прижавшийся к матери и с трудом сдерживавший подступающие слезы.
Черный Властелин поцеловал сына в лоб и взъерошил кучерявые, мягкие, как пух, волосы.
– Все будет хорошо, – улыбнулся он, – я же уезжаю не на войну. Это всего лишь обычная ежегодная поездка по имперскому тракту. Она займет не так много времени.
Он и сам не понимал, зачем успокаивает родных. Возможно, виной тому была Тень, возможно – новости, стекающиеся со всех сторон и настраивающие отнюдь не на веселый лад, возможно – просто нервозность и опасения, буквально разлитые в воздухе.
В последние дни Черный Властелин чувствовал изрядное напряжение, которое не получалось связать с чем-то конкретным. И, тем не менее, ощущения императора, увы, не могли служить достаточным основанием для отмены поездки – возрожденный лишь несколько лет назад обычай следовало холить и лелеять.
