Он не шевелился и в этот момент больше походил на статую, нежели на человека.
Его собеседник, замерший в роскошном кресле, пододвинутом к столу, терпеливо ждал, пока правитель Аблиссии соберется с мыслями.
Старый венценосец, не поворачиваясь к гостю, кашлянул, и проронил:
– Знаете, что я люблю больше всего на свете?
– Нет, – с плохо скрываемым раздражением в голосе, коротко бросил мужчина.
Старик улыбнулся одними губами, представляя себе, сколько злобы сейчас можно прочесть на лице гостя.
«Этот мальчишка никогда не умел ждать, а потому и лишился столь многого», – подумал венценосец. – «Глупые дети, подражая эльфам, нацепили на головы венцы, но так и не научились у звездорожденных терпению – столь важному для правителей качеству! Ну ничего, малыш, мы с тобой немного поиграем, глядишь, поумнеешь чуть-чуть».
– Больше всего на свете я люблю открытое море. Его вид – эту бескрайнюю водную гладь, простирающуюся до горизонта; его запах – приятный аромат соленой воды, смывающей грязь с тела и души; его сущность. Знаете, что есть величайший дар моря нам – смертным?
– Нет, – повторил гость с еще большим раздражением.
– Свобода! Море дарует свободу, но лишь смелым и ловким, тем, кто не боится заплатить за нее сполна, тем, кого не страшат бури, морские чудовища и тяготы корабельной жизни. В молодости я много ходил под парусом, добирался даже до лиосских земель, в которых уже тогда все воевали против всех, – старик усмехнулся, – змеиные венценосцы цепляются за власть ничуть не хуже, чем наши доблестные правители.
– Это очень интересно, – начал было собеседник, но старый венценосец, резко развернувшись, оборвал его жестом.
– Да, это очень интересно и поучительно, друг мой, – проговорил он, чуть прищурившись, – но вы пришли, чтобы заключить союз, не так ли?
Гость дерзко принял вызов, устремив взгляд на старика, и проговорил:
– Все верно, ваше величество. Аблиссия – единственная страна, которую обошли стороной горести последних лет. Вы не воюете с соседями, не лишились земель, у вас не поработали проклятые некроманты Черного Властелина. Ваша армия полнокровна, флот могуч, а казна – полна до краев, благодаря торговле. И нам, Лиге, нужна помощь!
Последние слова он едва ли не прокричал, чем вызвал неудовольствие старого венценосца.
«Как же нетерпеливы дети в наши дни», – с сожалением подумал Мардаш Девятый Тараниэль, – «не желают слушать никого, кроме себя, потакают каждому капризу, а потом удивляются, каким это образом умный враг отбирает их игрушки. Но вместо того, чтобы сделать для себя выводы, они не просят – о нет! – требуют еще игрушек у соседей».
– Лиги? – ответил он вместо этого. – Какой именно Лиги? Элиренатия пала, Прегиштания так и не прекратила кровавую распрю с Подгорной Страной, ну а Исиринатия, – старик нехорошо усмехнулся, – хоть и вышла из гражданской войны, но вряд ли сможет воевать в ближайшие годы. А потому ответьте мне, ваше величество Гашиэн, о какой-такой Лиге вы говорите? Ее больше нет.
Венценосец Радении стиснул подлокотники кресла и ощутимо напрягся, вызывав пристальное внимание двух телохранителей, замерших по разным углам комнаты – этих молчаливых теней, неотступно следовавших за правителем Аблиссии.
Заметив это, Гашиэн расслабился и выругался себе под нос.
– Что, думаете пересидеть, – прошипел он, и добавил ядовито, – ваше величество?
– Почему нет? – пожал плечами Мардаш. – Между мной и землями Шахриона помимо вашей Радении еще несколько стран. Мелких, конечно, но все же. Даже во времена расцвета Империя Тьмы не забиралась так далеко… Откровенно говоря, что ей тут делать-то? А торговать…
