Отогнав вепрей от болота и спрятав осадные арбалеты в обозные телеги – в городе они еще послужат, а вот таскать на себе такую тяжесть в лесу замаешься, – гвардейцы, взяв ноги в руки, помчались к временной базе. Там их уже ожидали привычное оружие и распоряжения императора. Капитану надлежало идти на север, туда направлялся весьма жирный и донельзя беспечный отряд котов. Прикончить тех следовало до вечера, после чего быстрым маршем двигаться на соединение с остальными сотнями гвардии – император приказал уже следующей ночью атаковать небольшой городок под самым носом у котячьего генерала.
Капитан не до конца понимал, как именно владыка выбирал цели, но ему, по большому счету, было и не важно – Китарион никогда не считал себя великим стратегом, предпочитая выполнять приказы.
Раздалось шуршание, и рядом с ним плюхнулся низкий и тощий парень. Китарион узнал Лисириона, новобранца, приписанного к пятерне разведчиков второй сотни. Выглядел тот неважно – бледное лицо, с посиневшими дрожащими губами, глаза размером с блюдца, трясущиеся руки. Это был его первый бой, и парнишка отчаянно трусил. Если бы не его фантастическое умение оставаться незамеченным, не видать бы парню не то, что гвардии, но и Легиона, как своих ушей.
– Докладывай, – коротко бросил капитан.
– Извеч… – неожиданно юноша согнулся в три погибели и выдал на сырую траву весь свой завтрак.
– Ты что творишь, мерзавец, – зашипел на него кольценосец.
– Прости, капитан, – юноша согнулся в новом приступе, исторгнув на сапоги Китариона отвратительно воняющую жижу.
– Чтоб тебя подбросило и разорвало, – Китарион отступил назад, опасаясь новых залпов рвотой. – Говори быстрее.
– Едут, едут, – с трудом отдышавшись, промямлил Лисирион.
– Тогда займи свое место, рвотный монстр, – под хихиканье солдат процедил Китарион. – Все слышали, готовьтесь.
Он приложил руки к губам и три раза прокричал кукушкой. С другой стороны дороги ответила ворона. Вторая сотня предупреждена. Кольценосец занял место в придорожных кустах, накинув на голову плащ, затем извлек из промасленной сумки тетиву, которую аккуратно закрепил на луковище и натянул, после этого все из той же сумки на свет появились четыре бронебойных болта и пара с широкими треугольными наконечниками, покрытыми зазубринами – на бездоспешных. Затем он проверил, как ходит меч в ножнах – привычка, ставшая второй натурой, совершенно лишняя в данный момент. В ближний бой гвардия пойдет только чтобы добить остатки вражеского отряда.
Все, теперь сидеть и смотреть сквозь листву. Если что-то пойдет не так, разведчики сообщат. Скорее бы уже появились коты, ждать нестерпимо тяжело!
Враги не заставили себя долго ждать.
Из-за поворота выползала голова колонны. Ничего не подозревающие исиринатийцы уныло плелись под дождем, отмеряя шагами свои последние мгновения на этом свете. Они настолько обнаглели, что даже не выслали дозоры вперед и на фланги, многие сняли доспехи, не желая нести на себе лишнюю тяжесть. В хвосте плелось несколько телег, на которых мокли пожитки доблестных рыцарей. Ничего, сегодня они обретут новых владельцев, которые найдут им более достойное применение.
– Давайте, давайте, – шептал кольценосец, разглядывая врагов. Отряд был крупным – целая сотня, не меньше. Пять-шесть полных рыцарский копий. Впереди – конники в хаубергах, около них – небольшая стайка парнишек-оруженосцев. Вот этих убивать неохота, но война – штука грязная, придется замараться. Позади всадников уныло месили грязь пехотинцы. В основном лучники, и это хорошо – они не успеют привести свое оружие в порядок.
