Командующий не помнил, как успел оказаться в седле и когда за ним появились телохранители вместе с полусотней гвардейцев. Рискуя сломать своим скакунам ноги, всадники галопом неслись к ополоумевшему от злости благороднейшему. Деревья по правую сторону слились в сплошную стену, лишь факелы разгоняли чернильную тьму. Светлячок сзади дернулся и пропал, дико заржала лошадь – кто-то упал, но времени остановиться и посмотреть нет, нужно успеть!
Не успели.
Когда отряд выскочил на дорогу, лагерь заметно обезлюдил – вся конница, без малого, полторы тысячи, устремилась на помощь товарищам, запертым в горящей деревне.
Бирт обессилено сполз с коня и упал на холодные грязные камни.
– Проклятье!
– Да ладно тебе, вернутся они, тогда и поговоришь, – Цард присел рядом. – Нам бы сейчас лучше вылазки опасаться.
– Не будет ее. Все три лагеря, даже этот, обнесены частоколом, солдаты взбудоражены, часовые на постах. Они не посмеют.
– Тогда в чем проблема?
Бирт со вздохом поднялся.
– Ты узнаешь утром. Поворачиваем назад, надо посмотреть, что с упавшим. – Все равно теперь они ничего не изменят, а осада затянется, самое малое, на несколько недель.
***
С обзорной башни открывался превосходный вид. Шахрион вместе с Тартионной закутавшись в плащи, сидели на обдуваемой ветрами площадке, прервав свою очередную партию, и смотрели на запад. Туда, где догорала Пауковка.
– Владыка, твой план сработал безупречно, по крайней мере, первая его часть. Красиво горит.
Шахрион оторвался от мерцающего вдалеке зарева.
Да, огонь – странная штука. Он способен намертво приворожить, удивить пляской алых языков на поленьях, но сунь в него руку, что почувствуешь? Игры с огнем стары. Венценосец хотел затушить тлеющие угли, но разбудил лесной пожар.
– Мы только начали, – пожал он плечами. – Этим ослам не хватит мозгов понять, что их переставляют, как фигурки на доске.
– Ты не уважаешь наших врагов, владыка, – улыбнулась советница.
– Скажи, – вместо ответа спросил император, – за что эльфы и дварфы ценили людей, воюющих против империи?
Этот вопрос не застал кольценосицу, привыкшую к каверзным речам своего властелина, врасплох.
– Две вещи, владыка. Дар Шестерых и отвага в бою. Не мозги, нет.
– Именно. Должен заметить, что и в старой Империи дела обстояли не лучше. Необузданные орки, честолюбивые кольценосцы-генералы, соревнующиеся за благосклонность императора, а иногда и метящие на его место, тупые армии нежити, управляемые столь же тупыми некромантами. Они прекрасно давили массой, но всегда плохо подчинялись приказам.
Тартионна вздохнула.
– До поры до времени это работало, поэтому никто не хотел перемен.
– Пока не стало слишком поздно, – закончил Шахрион. В детстве он много читал. Библиотека предков более-менее сохранилась. Император потратил лучшие свои годы на то, чтобы перерыть все древние военные хроники, он тратил большие деньги на покупку мемуаров и поучений великих воителей Лиги, особенно, эльфийских, а поэтому знал, о чем говорил. – Но мы немного отвлеклись от темы. Отвага и магия – вот главные козыри людей. Пока старшие народы были сильны, эти козыри обращались на благо. Единые командиры – чаще всего эльфы – знали, как добиться победы и как заставить своевольных солдат повиноваться.
– Твои предки тоже умели привести подчиненных к послушанию.
– Страхом, не умом. В этом наше отличие от звездорожденных. В этом наша слабость.
