Император говорил так искренне, что будь Цзиньлун наивным простаком, непременно купился бы на его слова. Но Цзинь сам вырос во дворце, и его сложно было провести слезливыми речами.
— Как поживает ваш отец? — снова послышался голос Люу Тао. — Надеюсь, он в добром здравии?
— Спасибо, хорошо, — ответил Цзиньлун, не сводя с императора пристального взгляда. — Государь, ваше предложение остаться во дворце невероятно щедрое, но всё же я думаю, что нам лучше поторопиться с отъездом. Я прибыл сюда с воинами клана Золотого Дракона, и они уже распугали половину дворцовых слуг. Боюсь, как бы среди ваших верных подданных не начались беспорядки и волнения. Успокоить взбунтовавшийся народ будет крайне сложно. А если кто-то из них прознает о болезни принцессы и о том, что союз между нашими семьями так и не был заключён...
Слова Цзиня угодили точно в цель, поскольку лицо императора побагровело.
— И, тем не менее, один день ничего не изменит! — сказал император. В его голосе прозвучал металл.
Выходит, отбыть сегодня не получиться.
Цзиньлун мысленно приказал себе успокоиться. Что ж, он предполагал такой исход этой встречи. Может, это к лучшему. Значит, у него будет больше времени разобраться с тем, как устроена защита Нефритового дворца. А заодно разузнать, что там с наследной принцессой Юйлань.
— Вы правы, ваше величество, думаю, мои люди нуждаются в отдыхе. — Он улыбнулся императору Тао, но улыбка не коснулась его глаз. — Мы с радостью примем ваше приглашение и останемся на праздник Циси.
«Как бы тебе потом не пожалеть об этом, император Тао», — усмехнулся он про себя, покидая зал Чунцзы.
______________
[1] Фучэнь — метёлка с длинными белыми волосами.
7. Глава 6
Степные земли, Женьжоу. Лунный дворец.
Крепко удерживая обеими руками чабань, расторопный слуга в пурпурном ханьфу торопился в павильон правителя Чэнсу. Из носика пузатого чаху [1] вверх поднимался беловатый пар, наполняя воздух ароматом душистых хризантем, имбиря и брусники. Пройдя внутрь, слуга опустил чабань на невысокий столик, сработанный из розового дерева, низко поклонился и сражу же удалился, оставив правителя со старшей наложницей Яньлинь вдвоём.
Дождавшись, когда за слугой закроется дверь, госпожа Яньлинь нарушила царившую в павильоне тишину.
— Господин, прошу меня простить, но я обязана вам сказать! Думаю, отпускать Цзиньлуня в столицу империи было не самой лучшей идеей. — Её голос, несмотря на присутствующие в нём нотки волнения и беспокойства, оставался напевным и тягучим. — Это может быть крайне опасно! После его отъезда я места себе не нахожу!
Чэнсу Миншенг отложил в сторону бумажный свёрток, что внимательно изучал до недавнего времени. На его губах появилась мягкая улыбка.
— Я слышал, что ты помогла ему выбрать подарки для наследной принцессы Юйлань, — сказал он, посмотрев на свою наложницу.
Он увёз Яньлинь из дома её отца, простого сановника восьмого ранга, как только той исполнилось шестнадцать лет, и пусть нынешняя весна стала тридцать девятой на её веку, Яньлинь удалось сохранить свои красоту и привлекательность. Господин Миншенг до сих пор считал наложницу Яньлинь самой красивой и желанной женщиной во всём гареме и посещал её покои чаще прочих. Она и теперь выглядела великолепно. Её шёлковый ханьфу насыщенного изумрудного цвета, вычурно расшитый серебряной нитью, гармонично сочетался с копной густых аспидно-чёрных волос, поднятых наверх и украшенных нефритовыми шпильками. От их союза на свет появилось трое детей, — два сына и дочь, — но, видимо, небеса за что-то прогневались на господина Миншенга, и потому дозволили наблюдать лишь за тем, как взрослеет их младший сын Чжимин, командующий кланом Танцующего журавля.
