— Ну чего ты здесь стал и хнычешь, Фанг? — напустился он на Юйлань. — Говорят тебе, ступай! Что за слуги нынче пошли? Одни беды с ними! Ну ничего! Погоди только! Завтра ты у меня попляшешь! Да! Завтра я тебе устрою!..
Продолжая ворчать, хранитель Бо пошёл в сторону двери и вскоре покинул павильон библиотеки, оставив Юйлань одну.
Не успела она перевести дух, как внезапно почти над самым её ухом раздалось:
— И впрямь, чего ты голову повесил?
От неожиданности Юйлань едва не закричала, а повернувшись наткнулась на того самого старика, которого видела здесь вчера. Она смотрела на него, широко распахнув рот и выпучив глаза. Как он оказался здесь? Как у него это получается? Его же не было в павильоне! Точно не было!
Пока она приходила в себя, старик снова заговорил:
— Ну чего ты так смотришь, будто призрака увидел? Поторопись лучше на праздник, если не хочешь всё пропустить!
— Вы?.. Вы?... — силилась сказать Юйлань, но у неё ничего не выходило. Слова упорно не шли с языка.
— Да, в Женьжоу ты такого точно не увидишь! — усмехнулся старик и подмигнул Юйлань.
— Я не собираюсь в Женьжоу! — выпалила, наконец, Юйлань.
— Твой дом там, где спокойны твои мысли, — изрёк старик.
«Из ума он, что ли выжил?» — разозлилась Юйлань.
Она уже собиралась выйти из павильона библиотеки, оставив этого сумасшедшего старика здесь одного, как вдруг с улицы стали доноситься звуки яогу [1], заставившие её замереть на месте. Во внутреннем дворе явно что-то намечалось. Может, барабанный бой ознаменовал начало выступления уличных артистов? Что там минуту назад говорил хранитель Бо?
Отмерев, Юйлань бросилась к окну, из которого открывался панорамный вид на внутренний двор. Подперев палкой деревянную створу, она выглянула наружу, совершенно позабыв о чуднόм старике. Разноцветные округлые фонари заливали светом весь двор, позволяя заглянуть в каждый его уголок. Всё пространство кругом заполонили люди - подданные её отца. До Юйлань доносились их смех и разговоры, которые не мог заглушить даже размеренный бой барабанов.
Взгляд Юйлань прошёлся по толпе, сместился в сторону входа во дворец, где она заметила отца. Он занимал свой трон, который доставили сюда специально по случаю празднования Циси, и установили на высоком деревянном помосте. Его жёлтые праздничные одежды покрывали колени, небрежными складками свисая до самого пола.
Чуть ниже, на этом же помосте расположились двое мужчин. Одного из них, темноволосого, в чёрном ханьфу с изображением золотого дракона на груди, Юйлань видела впервые. Второй же... Им оказался Чэнсу Цзиньлун. Маска-половинка больше не скрывала его лицо, а белый плащ, накинутый на плечи, создавал контраст с угольно чёрными волосами, собранными на макушке в тугой пучок. Свет фонарей мягко очерчивал каждую чёрточку его лица, при взгляде на которое Юйлань снова ощутила смущение, пока горячая волна медленно разливалась по её телу.
Позади господина Чэнсу располагалась дюжина вооружённых стражников, настороженно поглядывающих по сторонам. Их одежда отличалась от той, в которой ходила императорская стража, и Юйлань пришла к выводу, что это воины клана Золотого Дракона. Их лица показались ей свирепыми.
Вокруг помоста собрались высокопоставленные чиновники, которых выдавали тёмно-бордовые одежды с золотым шитьём и чёрные футоу [2].
Только сейчас Юйлань сообразила, что среди всей этой пёстрой толпы она нигде не может отыскать императрицу Мингю. Неужели матушка отказалась выйти к подданным? Такого раньше не случалось. Циси всегда был её любимым праздником. Странно. Может, Юйлань невнимательно смотрела? Она ещё раз окинула взглядом помост, но так и не заметила лица матушки. Наследного принца тоже не было среди присутствующих.
