Пока она размышляла, вглядываясь в лица собравшихся, бой яогу неожиданно прекратился. Его сменили приятные звуки дунсяо [3], которым вторили сотни цин [4], а в центр двора высыпала стайка девушек в пёстрых шёлковых нарядах. Рукава их ханьфу оказались настолько длинными, что тянулись по плитке, которой был вымощен внутренний двор. Розовые пионы украшали их причёски в виде двух пучков на голове. Девушки закружились в танце, плавно задвигавшись в такт мелодии. Они то поднимали, то опускали руки, а шёлковая ткань их одеяний тянулась вслед за ними. Все собравшиеся во дворе разом перевели взгляд на красавиц, которые сами походили на ожившие цветы. Зрелище было поистине завораживающим!
Человек, сидевший рядом с господином Чэнсу, подался немного вперёд и не сводил с них горящих интересом глаз. Лицо самого Цзиньлуня оставалось непроницаемым, и, глядя на него, Юйлань так и не смогла разгадать, о чём он думает.
Неожиданно, словно почувствовав её взгляд, Цзиньлун вскинул голову вверх и посмотрел прямо на окно библиотеки. Юйлань резко подалась назад, едва не наступив на подол своего ханьфу и не оторвав его. Сердце в её груди застучало совсем как яогу несколькими минутами ранее — громко и быстро. Хотя с такого расстояния Цзиньлун вряд ли сумел бы разглядеть её. Выждав немного, она вновь вернулась к окну. К счастью, Чэнсу Цзиньлун отвлёкся на своего спутника, о чём-то оживлённо переговариваясь с ним.
«Интересно, кого он пожелает сделать своей наложницей?» — подумала Юйлань, разглядывая девушек.
Все они были из благородных семей, и невероятно хороши собой. Внезапно промелькнувшая в её голове мысль заставила Юйлань вздрогнуть. А что если...
— Тинг!.. — ужаснулась Юйлань. Почему она раньше о ней не подумала?
Без страха высунувшись в окно, Юйлань принялась перебирать обезумевшим взглядом девиц, кружившихся в танце. Она боялась, что в этом пёстром хороводе мелькнёт милое личико сестрицы Тинг.
«Только не она! Только не Тинг!» — мысленно молила Юйлань, вцепившись пальцами в выступ окна.
Тинг... Она ведь... самая добродетельная и нежная среди всех девушек столицы. Лучшей наложницы не сыскать. Но Тинг была достойна куда большего, чем греть постель этому варвару! А Юйлань ни минуты не сомневалась, что он непременно выберет её! Он заберёт Тинг с собой в Женьжоу, и они больше никогда не увидятся!..
Юйлань едва не лишилась рассудка, думая об этом. У неё зарябило в глазах от обилия ярких красок, а запах пионов, доносившийся со двора, сделался невыносимым. Но Юйлань не смела отвернуться, со страхом вглядываясь в лица девиц. К счастью, сестрицы Тинг среди них не оказалось.
Шумно выдохнув, Юйлань отошла от окна. К тому времени старика уже не было в павильоне. Её пальцы подрагивали, а настроение было испорчено.
А ведь не объявись в столице господин Чэнсу, сегодняшний вечер она бы провела в кругу родных ей людей. Вместе с матушкой, братом и Тинг-Тинг они бы смастерили бумажные фонарики, а позже украсили ими персиковое дерево, что растёт неподалёку от храма. Каждый год на праздник Циси они украшают самодельными фонариками одно и то же дерево, а позже их уносит ветер.
Юйлань бросила потерянный взгляд на свой ханьфу. Сейчас же ни мамы, ни брата, ни Тинг здесь не было, а сама она вынуждена притворяться слугой.
Тряхнув головой, Юйлань подошла к столу, на котором лежала бумага. Конечно, эта не тот тонкий папирус, который они обычно используют для изготовления фонариков, но и эта сгодится. Опустившись на циновку, она принялась сгибать листок выверенными движениями. Юйлань так увлеклась, что даже перестала замечать музыку, доносившуюся с улицы. Она возилась долго и, в конце концов, её фонарик вышел удивительно хорошим. Юйлань довольно заулыбалась. Позже, когда все разойдутся, она спустится во двор и украсит им персиковое дерево. Господин Чэнсу не испортит ей праздник!
