Но ни мать, ни тетя Белла, вместе взятые, не могли заменить мне отца. Да и подзатыльники давал мне только отец.
Вот одно из моих самых живых детских воспоминаний. Это случилось после того, как я свалился с забора с железными пиками у нашего дома. Я сломал руку и оставался дома. Однажды, когда я сидел перед подъездом, подъехала большая черная машина.
«Эй, малец, поди-ка сюда».
Меня, наверное, миллион раз предупреждали, чтобы я держался подальше от незнакомцев. А самым страшным грехом было подойти к незнакомцу в машине, который к тому же предлагал конфеты. Я приблизился на шаг, думая, что в любом случае еще смогу убежать.
Человек вышел из машины и открыл багажник. Если бы я увидел там конфеты, то тут же бы убежал. Но любопытство пересилило, и я заглянул внутрь. Конфет там не было. Там были комиксы. Полный багажник комиксов. А я так их любил!
«Я сказал сыну, что если он снова будет плохо себя вести, то отдам комиксы первому встречному мальчику, – сказал мужчина. – Ты – первый, кто мне встретился».
Я забрал комиксы и поднялся в квартиру.
«Папа, гляди!» – воскликнул я, зайдя домой.
«Откуда у тебя это?»
«Ко мне подъехал человек на машине».
«И ты подошел к машине?»
«Ага».
«Что я говорил тебе о незнакомых людях?»
«Но…»
Хлоп!
В другой раз я прогулял школу. К обеду вернулся домой как ни в чем не бывало и присоединился к сидящим за столом домашним.
«Как дела в школе?» – спокойно спросил отец, зачерпывая ложкой суп.
«Хорошо».
Хлоп!
Я так и полетел со стула.
«Эдди! – воскликнула мать. – Что ты делаешь?»
Кто-то видел меня на улице во время занятий и специально зашел к отцу в бар, чтобы рассказать ему об этом.
«Не ври!»
Говорили, что наказанием отец выражал свою любовь к нам. В моей жизни были и другие моменты, когда отцовские подзатыльники пришлись бы кстати. Но любовь матери не подкреплялась наказаниями. Самой большой ошибкой было то, что ей всегда было жаль меня, и этим она меня портила. Даже если бы я ограбил банк, она, вероятно, сказала бы в полиции: «Может быть, кто-то выписал ему неверный чек? Наверное, у моего сына была причина это сделать».
Она оправдывалась, извинялась и старалась вытащить меня из любых неприятностей, в которые я умудрялся попасть. В результате я попадал в новые, потому что знал, что она вытащит меня и из них. На протяжении многих лет рядом со мной появлялись люди, которые пытались заполнить пустоту, оставшуюся после смерти отца. Не знаю, чувствовали ли они всю глубину моей потери. Хороший вопрос. И все же эта пустота оказалась заполнена, но не человеком. Заполнило ее радио.
С радио начинался и заканчивался каждый мой день. У меня был темно-коричневый приемник «Эмерсон» с полукруглым верхом и динамиками с двух сторон. Иногда мы вместе с матерью и братом усаживались около него и смотрели на динамики, из которых лился звук. Сейчас это звучит нелепо. Что мы делали, включив радио? Да ничего. Мы просто на него смотрели.
Я порой воспроизводил разные шоу, делая свой голос как можно ниже. Кто знает, какое зло таится в людских сердцах? Тень знает это… Тень не была невидимкой. У нее была власть так затуманить разум человека, чтобы он не мог ее видеть. Она научилась этому искусству в Индии. Это была программа Капитана Полночь. Все мы, члены клуба Капитана Полночь, владели искусством расшифровки его посланий. А теперь, парни, вот вам послание на завтрашний день. Тридцать шесть
