– Заказывай, – сказала Аля. Официант уже ждал.
Спустя минут пять Виталий бросил еще один рассеянный взгляд. И неожиданно встретился глазами с загорелым. Тот улыбчиво смотрел на них, потирая крупной правой кистью запястье левой руки. Виталий вежливо осклабился и вернулся взглядом в семью. Они выпили с Алей по два бокала белого вина, и вечер заискрился. После салатов возник смешной конфуз из-за заказа десерта. Аля помнила, что это традиционный итальянский десерт на основе взбитых сливок, но забыла точное название. Отец семейства растерянно бубнил английское слово «крим», но юному официанту, хмурившему лоб, это ничего не говорило. Неожиданно из-за своего столик подал голос смуглый соотечественник:
– Панна котта, – произнес он отчетливо и добавил, улыбнувшись официанту еще два слова, незнакомых русской семье, – hanno in mente.
– Оно! – подтвердила Аля. – Ну как я забыла! Ой, спасибо.
Виталий тоже сделал благодарный жест по адресу соседей. Те тоже помахали в ответ. А еще через какое-то время официант принес бутылку белого вина и сказал, что это подарок от тех господ, вот от того столика. Вино было хорошее и гораздо дороже того, что пили они.
– Вот это да, – сказала Аля. Виталий снова повернулся всем корпусом. Вино было очень кстати. На вторую бутылку в этом месте экономный отец семейства, пожалуй, не решился бы. Загорелый помахал им рукой, его девка показала улыбкой мелкие белые зубки.
– Ну, спасибо, – произнес Виталий несколько смущенно. Отец семейства не знал, как в подобных случаях надлежит вести себя истинно светским людям.
– Вы из России? – поинтересовался загорелый, все улыбаясь. – Как там? Три недели не был.
– Примерно все так же, – аккуратно ответствовал отец семейства.
– А как вам Рим? – задал соотечественник обычный вопрос.
– Мы не самое удачное время выбрали, – пожаловалась Аля, – просто парилка тут… Хотя все красиво.
Загорелый помотал сокрушенно крупной темно-русой головой:
– Да, сейчас тут так. В самое пекло лучше на виллу Боргезе. Были там?
– Не были, – ответил Виталий. Он вдруг понял, как правильнее поступить в светском плане.
– Может, нам сдвинуть столики? – предложил он, оборачиваясь к жене. – Или у них такое не допускается?
– Допускается, – бодро поддержал его смуглый. Он вылез из-за стола, оказавшись весьма рослым детиной. Легким движением подозвав официанта и приблизившись, сказал:
– Да, тут уж нужно представиться. Я – Олег, а это Эмилия… Очень приятно… А… Виталий и Аля? Как созвучно. Знаете, так приятно поговорить по-русски. У меня сегодня была череда переговоров, от английского скулы уже сводит. От итальянского тоже.
Впрочем, он сразу сказал и пару итальянских фраз. Подошедший официант помог передвинуть столы. Дети наблюдали за процессом с интересом. Официант открыл белое сухое. Детям принесли детское шампанское (которое сын Виталия воспринял несколько иронически). Выпили за знакомство, потом за Рим.
Стало ясно, чего им не хватало в этом солнечном мелькании итальянских дней: компании, хороших собеседников – веселых и осведомленных о местной жизни. Олег разбирался во всем. В местных развлечениях, в нравах и модах, в деликатесах. Он сразу предложил заказать блюдо с трюфелями, повременив с десертом. И как-то весело убеждал принять его предложение:
– Итальянцы говорят, эти трюфели откопали для вас самые благородные свиньи!
Виталий не без интереса поел трюфелей, но был слегка разочарован чесночным привкусом. Правда, сразу же явилась еще бутылка белого вина, и общее впечатление от блюда улучшилось. За вином Олег рассказывал забавные вещи из жизни соотечественников в Риме, для которых, кстати, в магазинчиках антиквариата ставили специальные таблички на русском «Не трогать». Еще он очень точно сказал о бедном квартале Неаполя, гуляя по которому Аля, помнится, испытывала смешанные чувства.
