Вспомните моменты, когда вы бывали одни: во дворе, на дереве, в своей комнате. О чём вы думали? Какие образы рождались в глубинах ваших мыслей, какими бы фантастическими они ни были? Над какими вопросами вы задумывались из раза в раз? Какие монстры таились под кроватью, ожидая, когда вы наконец ляжете вечером спать? (Днём мы с братом устраивали забеги, отталкиваясь от пружин матрасов и вздымая хлопья пыли, постоянно соревнуясь, как все дети. А ночью под теми же кроватями обитали аллигаторы. И неважно, что в Иллинойсе никогда их не видели – все аллигаторы каждую ночь собирались под нашими кроватями, ожидая, когда можно будет откусить пятку какому-нибудь неосторожному мальчику, который вздумал высунуть её из-под одеяла.)
В детстве события мчались к нам навстречу, как каждое новое лето, но мы не могли их увидеть. Спустя время мы уверенно и хладнокровно смотрим в прошлое, но тогда мы не могли совершить мысленный рывок в будущее и узнать обо всех достижениях и потерях, страданиях и радостях, горе и счастье, которые неумолимо встретятся нам на пути. Какое же это чудо! Яркие ощущения ужаса и восхищения, которые могут притупиться в ежедневном круговороте нашего бытия, но умереть – никогда. Когда мы вырастаем, мир требует от нас подчинения, и мы идём у него на поводу. Однако, забывая о вопросах, которые ставит перед нами жизнь с самого рождения, мы забываем и о том, кто мы такие. О том, что призваны делать с даром жизни.
В более поздние годы человек разглядывает обломки, из которых складывалась его история. Иногда он нравственно возвышается, иногда погружается в сожаления, но всегда, всегда смиряется.
Теперь мы знаем, что родители не могли помочь нам прожить свою историю во всей её полноте. Точно так же не могли помочь школьные учителя, министры с жадными улыбками и продажные политики. И никто бы не смог – никогда, ни в прошлом, ни сейчас. Поэтому так важно, чтобы каждый из нас однажды сделал паузу и попытался разобраться во всём сам. То, что мы не осознаём, тоже является частью нас. И, будем честны, как бы мы ни старались, осознать всё, с чем имеем дело в настоящем, просто невозможно. Юнг бросает нам вызов: «Самый страшный грех человека – бессознательность, но он с величайшим благочестием прощается даже тем, кто должен служить человечеству в качестве учителей и примеров для подражания»[8].
Это грех, в котором виновны все мы. Возможно, первый шаг, который нужно предпринять, чтобы отдалиться от него, – это признать, что мы не только не живём той жизнью, которую ожидали или планировали, но и позволяем действовать внутри нас силам, которые влияют на наш выбор, вынуждают следовать шаблонам поведения, сбивают нас с пути или заставляют служить древней судьбе. Некоторые из этих паттернов были созданы автономными силами старых комплексов, и их невидимые нити тянутся в глубь истории, заставляя её двигаться, даже если этого не видно.
Мы также знаем, что с самого рождения нечто большое и значительное планировало реализоваться через нас, и когда мир навязывал себя или мы делали неправильный выбор, это нечто получало рану и выражало свои страдания через наше тело, аффекты, сновидения и поступки. Нашу жизнь усложняют не только комплексы, но и Самость, которая возможна только тогда, когда осуществляется. Теперь мы знаем, что не мы создаём свою историю, а история создаёт нас. Как заметил Юнг, «я не создаю себя, а, скорее, я случаюсь с собой»
