Привычного булыжника или деревянных настилов не было, а был всё тот же светло-жёлтый, некогда, а сейчас сероватый камень. Явно прочный, ибо, не смотря на оживленное движение, глубоких ям Иван не заметил. Да и дома, пусть простые квадратные или прямоугольные и в основном в один-два этажа, но ухоженные и всё из того же камня, местами украшенные цветной мозаикой или живыми цветами. И чем дальше они двигались по городу, тем больше таких вот цветных украшений было, да и сами люди смуглые и не особо высокие выглядели сытыми и здоровыми.
Но тень на лице богатыря вызвала вовсе не зависть к чужому быту, а не понимание. Ведь завидев их, люди радостно махали руками и уважительно кланялись разбойнику! Да как так-то?
Вскоре они добрались и ещё до одних ворот, поменьше и побогаче. И стража снова ничего не спросила, а лишь поклонилась, отдавая честь. Иван бросил косой взгляд на усача, который довольно улыбался и наматывал чёрные волосы на указательный палец. Дыра на месте переднего зуба кидалась в глаза, и богатырь нервно передёрнул плечами, вдруг на секунду предположив, что это он местному царю так по лицу заехал. А ежили и так, тогда что? Иван снова покосился, но теперь уже на Кощея, тот тоже смотрел по сторонам с интересом, но без удивления.
«Ладно, будем считать, что и я с царём», – решил Иван и отмахнулся от всего прочего, вернувшись к рассматриванию города.
– Красота? – поинтересовался смуглый разбойник у Кощея с некоторыми заискивающими нотками, что не мог не отметить Иван.
– Она самая, – кивнул костлявый, загадочно сверкнув оранжевыми глазами, – Сам, говоришь? А морок? Тоже сам ставил?
– Не, – отмахнулся усач, – Куда мне. Это Гепас всё.
– Гепас? – удивился Кощей, а Иван удивился, что он удивился, и внимательно прислушался. Раз так, то этот Гепас явно не из простых.
– Не помер ещё? – скривился в ухмылке царь нежити, – Ну надо же.
– Пока ещё нет, – вздохнул свистун, – Но знаешь, – разбойник нервно огляделся и совсем близко придвинулся к Кощею, – совсем брюзга стал, и постоянно чего-то требует.
– А не мёрзнет часом? – полюбопытствовал Кощей.
– Откуда знаешь? – удивился усач, а потом махнул рукой, – Хотя чего это я. Ты же сам великий колдун. О тебе до сих пор шёпотом говорят и имени твоего не называют.
– А что о нём шепотом говорят? – приблизился Иван, по-новому разглядывая Кощея.
– Надеюсь, только плохое? – хохотнул Кощей, – Или я зазря старался?
– Разное, – уклончиво ответил разбойник и перевёл тему, показывая рукой на дворец, – А вот и дом мой. А? У царя такого нет, – похвастал он.
– Нашёл чем хвастать, – но во взгляде злодея сквозило одобрение, – И как часто?
– Что часто? – всё же спросил Иван.
– «Гостей» от царя присылают, – посмотрел на разбойника Кощей, хитро прищурившись, а потом перевёл взгляд на недоумевающего Ивана, – Эх богатырь. Кому об этом знать, как не тебе? Я на себе испытал всю «любовь» твоего царя, и зависть к твоей популярности, а ты, уж прости, всего лишь «слуга» этого самого царя. А тут город с дворцом, да под самым носом законного правителя. Как сам думаешь, что местный царь про это думает?
Отвечать Иван не стал, а почесывая макушку, ещё раз осмотрел дворец, отмечая его размер и роскошь. За местного царя он не знал, но Горох бы точно сна лишился, а то и удавился бы от зависти, попробуй кто в его царстве подобное провернуть.
