В этом была вся Вера: даже еще до разговора с подругой, она была уверена в его исходе. Возмущаться было бесполезно. Арина пошла за кофе и сдобой.
– Это на нас двоих или на меня одну? – алчно посматривая на корзиночку с круассанами, спросила Вера.
– На двоих, конечно. Неужели ты это все смогла бы одна съесть.
– Без проблем! А как же это ты вдруг сдобу будешь есть? Сегодня же понедельник, а ты себе дозволяешь ею лакомиться лишь по пятницам?
Арина не только следила за фигурой, но и была приверженцем здорового питания и не раз говорила подруге, что любая сдоба наносит вред организму.
– Чего не сделаешь, ради дружбы! Принесу себя в жертву, лишь бы тебе меньше досталось, – и Арина решительно взяла из корзинки не слишком поджаренное, как она и любила, и очень аппетитное на вид изделие булочной «Люсьен», известной далеко за пределами их городка. – А потом понедельник – день тяжелый. А сегодняшний – тем более. Так что надо его подсластить.
– Знатная у вас в Дивоне2 булочная, – сказала Вера, доедая третий круассан с абрикосом, в то время как Арина смаковала лишь первый.
Вера была далека от новомодных тенденций, предписывающих женщинам до старости сохранять юношескую стройность фигуры. Ее и в молодости нельзя было назвать худышкой, а к пятидесяти она еще более округлилась, и смотрелась матроной на фоне худощавой Арины.
– Ты, я смотрю, все фигуру бережешь, все фистулишь на светских раутах, – не удержалась она от комментария. – А я по приемам не хожу и мне плевать, сколько у меня там лишних килограммов. Знаешь, насмотрелась я в этих клиниках на наших бабенок, которые душу дьяволу продадут – не то что швейцарским врачам – лишь бы молодо выглядеть. Просидишь целый день с такой мадам на всех этих консультациях у терапевтов, диетологов, косметологов, пластических хирургов, спортивных тренеров – к вечеру от всего этого воротит. Хочется все с точностью до наоборот – жрать, спать и не дрыгаться. А вообще я тоже на режиме.
– Ты?!
– Да. Знаешь, на дверях некоторых магазинов вывески бывают: «24 x 7». Так и у меня.
– Ты соблюдаешь диету двадцать четыре часа семь дней в неделю? Что за чушь!
– Не угадала! Я сижу на диете двадцать четыре минуты в неделю семь дней в месяц. Вот! – и Вера расхохоталась, довольная своей шутке. – Ну ладно, про Васильцеву мы с тобой договорились, а теперь надо и нашими делами заняться.
После того, как Вера обосновалась в Женеве, первым бизнесом, которым она занялась, был медицинский туризм. Она организовывала лечение в швейцарских клиниках для тех русских, которые могли себе это позволить.
Заботиться о здоровье русской элиты она продолжает и по сей день, но недавно у нее возникли опасения, что этот источник ее дохода может тоже иссякнуть.
Вера, естественно, не тот человек, чтобы дожидаться пока медицинский туризм окончательно исчерпает себя. Возможно, и не исчерпает никогда. Всегда найдутся люди, верящие больше иноземным врачам, чем своим собственным. Высказывание о том, что в своем отечестве нет пророков остается столь же актуальным, как и ленинский тезис о том, что государством может управлять кухарка.
Но Вере, в любом случае, не сиделось на месте. Не так давно ее посетила, как она считает, очередная гениальная идея. Вот как она повествовала об этом.
«Была я намедни в Лаве-ле-Бен3. Мой псих, как всегда, по горам шастает, а я в ваннах тем временем прогреваюсь. А что? Не говорить же «прохлаждаюсь», когда сидишь в горячей воде под 40 градусов. Топлю жиры, одним словом. А потом, черт меня дернул, отправиться в комнату, которую они завели недавно. Раньше – выходишь из ванн и идешь, как нормальный человек, в комнате отдыха в шезлонгах полежать или, скажем, в сауну топаешь. А теперь есть еще одно помещение – там на двери белый полярный медведь нарисован. Знаешь? Нет? Вот и я не знала и решила полюбопытствовать. Оказалось, они там льда накидали – и ты можешь по нему побегать, как придурок. Я оттуда, естественно, тут же смоталась, устроилась замечательно в шезлонге.
