– Это я худая, а не ты. Прекрати. Слоеное тесто – самое вредное, из всего, чего не стоит есть. Там одно масло. Сама же рассказывала: на лекции в Женолье5 людям, перенесшим инфаркт, именно так говорили.
– Самое вредное оно и самое вкусное, – отпарировала Вера. – Уговорила, не буду. Все, я уехала. Давай и ты занимайся делом.
Подруги вышли из дома. Вера чмокнула Арину в щеку и пошла к большущему черному Лэнд Роверу, стоявшему у ворот.
– Новый, что ли? – спросила Арина.
– Да мой вездеход забарахлил, – ответила, с трудом залезая на высокую подножку машины Вера, – взяла мужнину. Он у меня в отъезде. Фу, черт, высоченный какой, – добавила она. – Ну, пока. Позвони, как только что-то узнаешь.
Вера уехала. Арина пошла в гостиную, взяла мобильный телефон и вышла вновь на веранду. «Ну что же, надо звонить Рите Васильцевой, – решила она. Раз обещала, нечего тянуть». Она набрала нужный номер. В трубке послышались длинные гудки, но никто не подходил. Подождав некоторое время, Арина повесила трубку. «Так, что еще можно сегодня сделать? Надо еще раз поговорить со Смирновым, он, наверняка уже знает какие-то детали.
К ее удивлению Сергей, хоть и без особого энтузиазма, но согласился встретиться с ней после обеда, в три часа. Арина решила выехать пораньше, чтобы по дороге еще заскочить в магазин и купить что-то к ужину.
Выехав на автостраду, Арина была разочарована. Дорога была обсажена с обеих сторон кустами форзиции. Эти же кусты растут и посередине, на разделительной полосе. С конца марта и до середины апреля форзиция, иногда ее также называют форсайтия, цветет. На абсолютно голых ветках распускаются в огромном количестве небольшие желтые цветочки. Такое впечатление, будто кто-то нарвал много, много мимозы и расставил ее букеты вдоль дорог, в парках, в садах. Въезжая на автостраду, вы оказываетесь в своеобразном золотом туннеле. Когда цветы опадают, на их месте появляются зеленые листочки. И вот сегодня Арина констатировала, что буквально за несколько дней дорога изменила цвет – из желтой стала зеленой. И лишь кое-где в этой зелени еще оставались вкрапления желтого. Желтый цвет в России – это цвет осени, а в Швейцарии, скорее весны и лета. Сначала цветет форзиция, на смену ей приходит золотистый рапс, а в июне-июле в пейзаже доминируют поля подсолнечника.
– Да…, – задумчиво произнес Сергей, когда она оказалась в кабинете генконсула, – И надо же такому случиться сейчас. Мне всего полгода осталось здесь доработать. Все было чин чином, а тут такое дело. Убийство. На фиг мне это нужно! Мне после Женевы хорошую должность в министерстве обещали. А теперь будет Женева во всех сводках склоняться. А начальству только дай повод тебе не дать, – грустно пошутил он. – Скажут, вот чего-то там у тебя в Женеве жены мужей травят. Нехорошо, недосмотрел. Все понимают, естественно, что я не виноват, но такие разговоры всегда только в минус, а не в плюс.
– Ты уверен, что убили?
– Да, как раз сегодня утром мне подтвердили официально, что возбуждено дело об убийстве Андрея Васильцева. Полиция получила результаты вскрытия. Вернее, результаты были получены несколько дней назад. Но они посылали их в еще одну лабораторию – в Лозанну. Она специализируется на лекарственных отравлениях, что-то вроде того. В общем, приговор окончательный и обжалованию не подлежит – Товарища Андрея долго травили, – усмехнулся он.
