– Что? – спросила я вслух.
“Беда-у” – повторил все тот же голос.
– Это ты, вредина? – усмехнулась я – какая еще беда? Покажись, я не могу разговаривать с воздухом.
После бани и сытного ужина меня разморило. Я решила воспользоваться этим днем, как некой паузой перед последним рывком в своем путешествии. Ловушки на белва молчали. Я накрутила в них еще кое-какой магии, но была почти уверена, что ничего его не возьмет.
Тем более, сущность сама пошла на контакт, сказав лишь “Жди”.
Ну жду, что еще остается делать.
“Дашь магии?” – соизволил сменить тему белв – “вкусно-у”.
– Может, так – я протянула вперед ладонь и зажгла на ней магический светлячок размером с большое яблоко. Одновременно переключилась на маг-взор, ощупывая окружающее пространство.
Увидев приближающуюся ко мне фиолетовую туманную фигурку в две моих ладони без четкого контура, я завороженно замерла, не теряя при этом концентрации.
Светлячок в моей руке начал тускнеть и истончаться, словно кто-то пил его или даже поглощал.
Я услышала в голове звуки, похожие на довольное похрюкивание.
“Вкусно-у” – повторило облачко, став насыщеннее по цвету.
– Что за беда? – повторила я.
“Иде-у-т сюда” – белв сыто икнул.
– Куда – в этот дом, в село или вообще?
За окном что-то громыхнуло. В доме началась какая-то суета. Раздались крики, в дверь забарабанили. Я спешно поднялась и выскочила из своего закутка, радуясь, что не успела раздеться.
“Ты здесь?” – уточнила я у зверя.
“Зде-у-сь” – подтвердил голос – “можно-у с тобой?”
“Можно” – отозвалась я.
– Что там стряслось? – спросила я уже вслух у старосты, рывками натягивающем на себя куртку.
– Дом тана Роша горит – сообщил он напряженно, распахивая дверь.
Я ахнула. Зарево со стороны лесной опушки было видно даже из противоположного конца Валунов.
О, Благочестивый, там же Лаврик!
– Деса Тарина, вы… – раздался дрожащий голос таны Карины со стороны столовой. Тенька и Денька облепили женщину с двух сторон. Старший мальчик выглядел испуганным, младший – сосредоточенным и нахмуренным. Жена старосты прижимала к себе обоих, словно даже забыв, что один из них вообще не является ее настоящим ребенком.
– Я помогу – пообещала я, на ходу накидывая на себя плащ и выходя в темноту.
О, магия всеединая, что ни ночь, то какое-то приключение.
– Посланий для Тарины Багряной нет – проскрипел школьный почтовик-артефакт.
– Это точно? – не унималась я.
– Посланий для Тарины Багряной нет – повторили мне, кажется, еще более раздраженно.
– Рина, тут, между прочим, очередь – раздался недовольный голос одноклассницы на моей спиной – все ждут родителей на вручение дипломов, а не только ты. Если ничего нет, не задерживайся, будь добра.
К сожалению, ни мама, ни Серафима магами не были, поэтом отправить или получить послание через почтовый амулет никто из них не мог, так что приходилось пользоваться стационарными почтовиками, один из которых находился при Приморской школе, в которой я училась, а второй – в Ортисе, ближайшем к маминому поместью городе. Сама я пользоваться амулетом тоже не имела права, пока не получу диплом и не стану полноценной “деной”.
Я ждала весточки из дома, где последний раз была на каникулах прошлым летом. Серафима писала мне довольно часто. Мама за эти шесть весен прислала только двенадцать писем: на каждый день рождения в середине осени и каждый праздник встречи весны. В письмах были векселя на выдачу в ближайшем имперском банке довольно крупной суммы золотом и сухие приписки, создающие впечатление того, что мама от меня просто откупается.
