- А сейчас?
- А сейчас, - улыбнулся он с той же печалью, - нас очень мало. Тотальное истребление бзезмирников не прошло даром, наше население с каждым годом становится все меньше и меньше.
- Но почему? - не поняла я. - Должно же быть наоборот, те кто попали сюда раньше завели семьи, родили детей, а они своих детей...
- Верно, - ловко вклинился в паузу маг, перебивая мою мысль про стимулирование рождаемости, - дети родили детей, а те, когда выросли, собрались и переехали к своим. Понимаешь, Лола, магия безмирников практически исчезает в к третьему поколению, а без нее в Безмирье жить очень трудно и очень некомфортно.
- Но ты? Ты же не потерял магию? И Ильган-Весельчак? И все остальные...
- Я исключение, Лола. До меня еще не было, чтобы магия безмирников просыпалась во внуках. А все остальные... У них остается магия, но только та, что присуща их расе здесь, во Флодолии. То есть если ты эльфяк, то у тебя только лесная магия, если дракон — пространственная, если гоблин... а у безмирников же гном может быть самым сильным магом-пространственником, человек — повелителем времени или эмпатокинетиком, как ты.
- Но почему? - снова не поняла я.
- Не знаю, - пожал плечами Лекс, - наши ученые говорят, что проход между мирами наделяет людей и нелюдей другими способностями. И если в детях еще остаются их отголоски, то внуки уже абсолютно местные жители. Не зря безмирников выделяют в отдельную расу, Лола, мы совсем другие. Ты уже видела, наши гоблины совсем не похожи на смешливых местных весельчаков. Наши эльфяки совсем не такие надменные, а драконы не такие скупые на эмоции.
- Но я такая же, как все остальные люди, - попыталась возразить я.
- Разве? - притворно удивился маг, - а почему тогда ты придумала яму для кроликов, унитаз, мне Петька рассказывал, - уточнил он, - веганский сыр... Почему ты всегда хотела большего? Почему за одно лето добилась того, что не каждый местный достигает за всю свою жизнь?
- Потому что у меня знания из моего прошлого, - кивнула я, - если бы я все это не помнила, то ничего бы не смогла. Я ничего не придумывала.
- Сомневаюсь, - покачал головой Лекс, - что все это выглядело так же, как ты сделала здесь. Мне его высочество рассказывал о вашем мире, и у меня сложилось впечатление, что там у вас мир железа и стали, а не глины и ивовых веток.
- Я просто адаптировала все к местным возможностям, - буркнула я, - но это не значит, что я какой-то другой человек, отличающийся от всех.
- А много ли народу повторила то, что ты сделала? - спросил Лекс, - я уверен, что ни один. У них нет желания менять мир вокруг себя.
- Ну, почему ни один, - оскорбилась я, - крличью яму, к примеру, сделал один из любителей кроликов из Большой речки. И наш сосед тоже хотел... сказал, если увидит, что будет толк, то...
- Уверен, - улыбнулся Лекс, - если копнуть глубже, то у твоего любителя кроликов в третьем-четвертом поколении отметились безмирники. А твой сосед еще не скоро повторит твою яму, даже если ты завалишь крольчатиной весь местный рынок. Местные, Лола, слишком консервативны, чтобы что-то менять. Они не хотят перемен. Они живут так, как жили их предки, слепо следуя традициям. И внести что-то новое в их жизнь очень трудно. Если бы не было бемирников, то прогресс в этом мире остановился бы. Люди и нелюди перестали бы развиваться... и именно для этого мы и нужны миру. Именно для этого этого Небо приносит нас сюда... и именно этим стремлением к переменам мы отличаемся от местных больше всего.
