Пузырев в живописи не очень разбирался, поэтому весь этот вернисаж особого впечатления на него не произвел. Зато произвел впечатление стоящий около окна мужчина. Он был невысок, поджар, седина серебрилась в его густой черной шевелюре. На бельгийца Александер Юнкер похож не был, скорее на итальянца: было в его внешности некоторое сходство с Аль Пачино.
– Чем могу быть полезен господам офицерам? – спросил мужчина, акцент в его речи хоть и присутствовал, но был не сильно заметен.
– У нас есть две причины побеспокоить Вас, господин Юнкер… – начал Пузырев.
– Можно Алекс, – улыбнулся «Аль Пачино».
– Ах да, меня зовут Андрей, моего товарища Федор, – сыщик тоже улыбнулся как можно более приятно. – Так вот, нас в Ваш дом, Алекс, привело два обстоятельства. Во-первых, мы хотели бы узнать, Вы слышали что-нибудь о трагедии, разыгравшейся позапрошлой ночью здесь рядом во дворе?
– Мне Григорий, мой помощник, говорил о стрельбе, но больше я ничего не знаю, – сокрушенно покачал головой мужчина.
– А Вы в ту ночь были дома?
– Да, конечно, я не люблю ночевать в чужих домах, предпочитаю уют собственной спальни.
– Вы были с Вашей женой?
– Разумеется, – довольная улыбка, появилась на лице иностранца, – хоть мне и шестьдесят два года, я всё еще предпочитаю проводить ночи с любимой женщиной.
– А где она сейчас, кстати? – вступил в разговор Федя.
– Она сейчас наверху, – по-прежнему улыбаясь, мужчина посмотрел на опера. – Несколько лет назад Виктория неожиданно увлеклась живописью. Теперь ее от мольберта тяжело оторвать. Я устроил на третьем этаже для нее мастерскую, в которой она проводит почти всё своё свободное время.
– Хорошо, мы приняли к сведению, что в ночь убийства ни Вы, ни Ваша жена ничего не слышали, – кивнул Пузырев.
– А кого убили? – Иностранец с искренним любопытством посмотрел на сыщика.
– Одного взломщика сейфов, – не моргнув глазом соврал Андрей. – В нашей стране таких называют «медвежатники». И это, кстати, вторая причина, почему мы решили нанести Вам визит.
– А что общего у меня и у, как Вы выразились, медвежатника? – удивление в глазах Юнкера было неподдельным.
– У нас есть сведения, что готовилось ограбление Вашего дома, – Пузырев стал очень серьезным. – Убитый действовал явно не один. Сами понимаете, у полиции есть свои люди в определенных кругах. Так вот, поступила информация, что не всё ещё закончилось, и вероятность того, что преступники всё же предпримут попытку ограбления, очень велика.
– Не вижу смысла грабить мой дом, – иностранец по-прежнему выглядел удивленным.
– А картины? – Андрей тоже изобразил удивление. – А деньги?
– Деньги дома я не храню, – усмехнулся Юнкер. – А насчет картин… Вы, конечно, видите на стенах моего дома множество дорогих полотен, и да, это подлинники. Но, во-первых, они застрахованы, во-вторых, они находятся под сигнализацией, и в-третьих, даже если их кто-то украдет, продать потом их будет практически невозможно.
– Даже коллекционерам? – Федор тоже включился в игру, предложенную Андреем.
– Мир коллекционеров очень узок, мы все друг друга знаем, – мужчина покачал головой, – я абсолютно уверен, что никто не захочет купить картины, принадлежащие сейчас мне. Вернее, если кто-то захочет, то обратится ко мне напрямую, а не будет покупать их у воров. Кстати, откуда у вас такие нелепые сведения насчет ограбления?
Пузырев ждал этого вопроса, именно он ему и был нужен.
