– А он что? – еле сдерживая смех, уточнил я.
– А он в меня кинул этот прекрасный хвост, который по какой-то причине носил на голове, и заорал что-то непонятное, – смутился гоблин.
– Не помнишь, часом, не про белочку? – я уже откровенно подтрунивал его.
– Именно. Кричал: “Сгинь, белка. Сгинь!” А у самого хвост на голове был.
– А как ты узнал, что это лисий хвост? – уточнил я.
– На следующую ночь под таверной подслушал, как он кому-то рассказывал, что белка на него напала и лисью шапку утащила. Вот так я и понял, что это хвост страшного и опасного зверя, коль все над тем мужиком потешались, как будто ему хвост оторвали. Значит ценный трофей.
Плотно позавтракав и прихватив несколько кусков мяса, мы отправились проведать нашу спасительницу. Ведь я был уверен, что это громокошка влила в меня энергию. Значит, мы перед ней в долгу.
При дневном свете парк выглядел так же величественно, как и сотни лет до этого, несмотря на то, что скамьи и статуи были разрушены, а остовы стен храма больше походили на прогнившие зубы. Шапки снега, укрывавшие деревья, местами осыпались, указывая нам на поле нашей битвы. Слизь покрылась тонкой коркой льда, став подобной стеклянному крошеву.
Мы аккуратно спустились в пролом и не спеша отправились по тёмным тоннелям к логову громокошки. Лис, как и я, отлично видел в темноте, указывая мне более короткую дорогу. Хоть он и утверждал, что сюда приходил крайне редко, было видно, что гоблин лукавит.
Через несколько поворотов мы оказались у той самой двери, за которой я познакомился с кошачьей семьёй. Медленно приоткрыв дверь, зашли в комнату, держа в руках пряно пахнущее мясо. Как вдруг возле наших ног проскользнуло белое пятно знакомого котенка, и, ловко вырвав у Лиса из пальцев ломтик вяленой козлятины, юркнуло между бочек прочь. Мама громокошка наблюдала за этой картиной с нескрываемым удовольствием, тщательно вылизывая заднюю левую лапу, пока другие котята прятались за её спиной.
Она гордо выгнула спину, нежно мяукнув, и подошла к нам. Я положил перед собой мясо и отошёл на шаг назад. Гоблин повторил мои действия с маниакальной точностью. Громокошка обнюхала мясо, толкнула его лапой, а потом отошла в сторону, показывая, что дети могут подойти и полакомиться дарами. Стайка неуклюжих карапузов подбежала к горке мяса, принявшись уплетать, вырывая козлятину друг у друга. Не желая смущать семейство, мы ретировались, тихонько притворив дверь.
– Лис, а нет ли тут библиотеки? Может ты видел где? – украдкой спросил я, когда мы отошли на приличное расстояние.
– Видел, – думая о чём-то своём, ответил гоблин.
– А где она? – решил я подсечь, пока рыбка не сорвалась с крючка.
– Тут недалеко. Около сокровищницы, – ответил он, но, поняв, что сболтнул лишнего, добавил: – Но она пуста.
– Что, библиотека совсем пуста? – грустным голосом протянул я.
– Да нет, сокровищница, – не уловив второго крючка, витая в своих мыслях, сказал гоблин.
– Так мне она без надобности, – слукавил я.
Тут Лис пришёл в себя и с прищуром посмотрел на меня, и, указав налево, повёл паутиной узких коридоров в глубь храма. Мы шли так быстро и витиевато, что запомнить дорогу у меня не получалось, как бы я ни старался. Гоблин явно хотел, чтобы я не смог пройти этот путь без его помощи. Ещё через десяток поворотов и тоннелей мы вышли к огромному залу, немногим меньше главного. Освещался зал странными синими кристаллами, которые моментально привлекли моё внимание.
