– Хочешь, проверим?
– Не хочу.
Закидываю на плечо рюкзак и плетусь на выход.
Давно я не ночевал в родительском доме и, по правде говоря, жалею об этом. Не хочу показаться засранцем, но мама готовит охрененные завтраки. Отцу и Эйдену перепал вкуснейший кусок торта. И папа был прав, нужно научиться готовить, потому что пицца, китайская еда и всё, что готовят на вынос уже поперёк горла. Мне не хватает домашней стряпни.
Подпираю дверной проём кухни и скрещиваю руки под грудью.
– Обиделась или позволишь поцеловать?
Мама поднимает глаза от бумаг перед собой.
– Второе.
Улыбаясь, сокращаю расстояние и быстро целую щеку. Этого мало, поэтому обнимаю её плечи и ещё раз целую.
– Я пошутил, не обижаешься?
– Я не обижаюсь на придурков.
– Хорошо, что я в их числе, – подразниваю я.
– Убери руки от моей жены, – булькает отец, из-за чего крепче обнимаю маму и поигрываю бровями.
– Или что?
– Вали уже.
Оставляю третий поцелуй на щеке мамы и на выходе слегка бью кулаком предплечье отца.
– Тебя сегодня ждать? – спрашивает он вдогонку.
– Не-а. Ко мне должен кое-кто нарисоваться.
– Ага, правая или левая.
Усмехаюсь, бросая в его сторону взгляд через плечо и, покинув дом, перепрыгиваю ступеньки. Я выспался, слопал королевский завтрак и жду весёлый вечер. Чертовски доброе, мать вашу, утро и последующий день.
Моему прекрасному расположению духа удивляется Ди, когда закидываю руку на его плечо и улыбаюсь, маневрируя по протянутому коридору. Успеваю улыбнуться симпатичным девчонкам и взять на заметку некоторых первокурсниц.
– Обожаю начало года.
Ди закатывает глаза и фыркает.
– Даже не буду гадать, по какой причине.
– Ты надел трусы занудства, когда связался с моей занозой сестрёнкой, – отвешиваю ему шутливый подзатыльник и улыбаюсь.
– Ты предпочитаешь, чтобы я перебирал девочек, а потом возвращался домой к ней?
Тяну его ближе и произношу:
– Я снесу твою башку и оторву яйца, если ты сделаешь ей больно.
– Тебе повезло, в этом плане мы мыслим одинаково.
Отпихнув меня в сторону, он показывает средний палец.
– Совсем двинулся.
– Ты бы понял меня, если бы она не была твоей сестрой.
– Первое правило: никогда не говори со мной о сексе между тобой и моей сестрой.
– Или что? – Ди бросает мне вызов, который сегодня бросил отцу. Яблоко об яблони не далеко упало, поэтому отмахиваюсь.
– Или нихрена. Идите в задницу.
Друг смеётся, а я закатываю глаза, падая в кресло.
Он стал монашкой, но я совершенно не против, если дело касается Мэди. Ему лучше держать обет целомудрия со всеми, кроме неё.
Взгляд устремляется в сторону выхода, и внутри что-то ёкает, когда замечаю Трикси. Улыбка на её лице такая беспечная, а разговор оживлённый. Я не придаю значение, кто идёт рядом. Вниманием овладевает кофта, которая сползла с плеча и оголила длинную шею, взгляд спускается по умопомрачительным ногам и упирается в кеды. Чёртовы кеды. Она не желает выделяться из толпы, но делает это. Так или иначе, я нахожу её, словно чувствую нутром.
Трикси заводит выбившиеся из хвостика локоны и вежливо улыбается собеседнику. Пересыхает в горле, когда вижу её.
– Какого чёрта? – шиплю я.
– Ты о чём? – Ди поднимает голову от экрана мобильника и отслеживает траекторию моего взгляда. Его голос леденеет. – Что она тут делает?
Я сжимаю челюсти и медленно поворачиваю голову.
– Мэди рассказывала.
Ох, я должен был это предвидеть.
– Что именно она рассказывала?
– Всё, – коротко отвечает он.
