– Я мог согласиться, не прозвучав предложение в подобном контексте, но хочу помочь, Трикси.
– Мне не нужна твоя помощь! Боже, неужели ты не понимаешь?!
Мэйсон последний человек на планете, которого желаю видеть, будучи сломленной. Перед ним нельзя показывать слабости. Но сердцу не прикажешь. Я за каменной стеной, когда он рядом. Защиты нет только от одного. От него.
– Я помогу, – уверенно произносит он, медленными шагами сокращая дистанцию. Стирает стены, которые выстроила. – Можно хотя бы присесть?
Я утыкаюсь в подушку и вытираю слёзы, которые не прекращаются.
– Я хочу, чтобы ты ушёл.
– Я не уйду.
Кровать прогибается под весом, когда парень усаживается на край.
Бесполезно. Пустая трата времени просить его. И особенно просить о том, чего не хочет душа. Противоречие самой себе.
– Я могу лечь?
– Мне без разницы.
Я превращаюсь в камень. В неживой титановый камень, когда он принимает не оглашённое предложение и ложится на подушку. На кровати критически мало места, и его близость заставляет отползти к стене, из-за чего едва не сливаюсь воедино с бетонными плитами. Слушаю его размеренное дыхание, затаив своё. Возможно, на деле всё немного иначе, ведь я сама прижала себя к стене, лишь бы не соприкасаться с ним.
– Ты принимаешь меня в штыки и каждый раз выставляешь колючки, почему?
– Я не хочу разговаривать с тобой.
– Это ничего не меняет. Я не уйду, пока не объяснишь. И ты тоже. Помрём тут от голода и холода.
– Тут не холодно, Картер.
– Конечно, с тобой лежит самый горячий парень университета. Милости прошу на мой огонёк.
Я хмыкаю, но всё выглядит как смешок, ведь действительно улыбаюсь.
– Видишь, ты уже смеёшься. Считай, почти запала на меня. Ещё одна шутка, и тебя за уши не отдерёшь, а в туалет предпочитаю ходить один. Прими к сведению.
– Ты такой мерзкий, – я шмыгаю носом, тогда как улыбка не желает покидать лицо.
– Секса не будет, даже не проси.
– Обойдусь.
– Ну, не знаю, я могу потухнуть, придётся искать дрова, либо греться путём трения.
Я не глядя пихаю его локтем, по ощущениям, попадаю в рёбра.
– Картер, ты хочешь сказать, что я бревно в постели?
– Сейчас похоже на то. Ты прилипла к стене и не шевелишься. Слава Богу, что слышу дыхание. Хотя бы повернись, чтобы я понимал, что и как. Не хочу лежать в одной кровати с трупом.
– Я не хочу поворачиваться.
– Конечно, там немереное количество соплей на стене, я бы тоже не стал.
– Ты отвратителен, – на этот раз не могу сдержать смех. Сердце окутывает теплотой. Я смеюсь сквозь слёзы, хотя больше похоже, что хрюкаю.
– Ну, так что?
– Что?
– Повернёшься?
Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Перекатываюсь на спину и поворачиваю голову.
Он внимательно наблюдает за мной, а лучезарная улыбка с ямочками на щеках, поднимает настроение одним видом. Уверена, стоит ему улыбнуться, как трусики какой-нибудь девчонки ползут вниз. Согнув одну руку и подперев ею голову, второй Мэйсон постукивает указательным пальцем по своей груди. В следующее мгновение он звонко смеётся.
– Не могла бы ты снова отвернуться?
Я оскорблённо шлёпаю его по предплечью и награждаю смертоносным взглядом.
– Не смотри так. Целовать тоже не буду, ты вся в слезах, соплях и на твоей щеке остались крошки дешёвой краски. Я только что обновил рейтинг антисексуальности в своей голове.
– Поверить не могу, что у тебя вообще есть такой рейтинг.
– У тебя тоже есть, просто не хочешь признавать.
