Пять жизней - страница 15

Кристина резко проснулась. Она ощутила, что её лицо заледенело. Каждый вдох сопровождался болевым покалыванием в носу, на щёки и лоб будто нанесли слой льда — их обжигало от непривычного онемения. Она высвободила из своего одеяния руку, чтобы ощупать лицо. Шума дождя не было слышно, но одежда по-прежнему оставалось мокрой, тело одеревенело от холода настолько, что в мышцах чувствовалась ноющая боль. Девушка перевернулась на другой бок, пытаясь укрыться между корней и веток, но хвоя больше не сохраняла тепло — от земли по рукам, ногам и пояснице к животу передавалась пронизывающая стужа, настолько сильная, что вызвала у Кристины панику. Ей вдруг показалось, что если она снова уснёт, то уже не проснётся. Впервые истории о том, что можно замёрзнуть во сне, казались реальными. Она попробовала растереть руки друг о друга, на но пальцы продрогли настолько, что не слушались и только отзывались болью на попытки ими пошевелить. Удивительно: на календаре был только конец августа, а ночью температура опустилась настолько низко, что отогреться без горячего душа, кружки чая или тёплой сухой одежды не представлялось возможным. Сколько прошло времени? Долго ли ещё до рассвета? Этого Кристина не знала, и потому решила согреться единственным доступным способом — подвигаться. Можно, например, идти всю ночь, а спать днём, когда солнце согревает и высушивает одежду. Кристина передёрнулась: неужели она размышляла так, будто признавала, что останется здесь надолго? Сколько времени она протянет вот так, прежде, чем найдёт какое-то жильё? И неужели она не сможет вернуться назад в своё тело? Ей нужны были ответы, и начать следовало со старика.

Она выбралась из укрытия и сразу же ощутила на спине холодное обжигающее прикосновение ветра. Шагать, подпрыгивать, бежать — она будет делать любые движения, лишь бы поскорее ушёл этот холод, который сжимал каждую мышцу, будто холодными клешнями, и заставлял бояться за свою жизнь.

Постепенно Кристине удалось добиться того, что тепло распространилось по телу. Вот только одежда была по-прежнему мокрой, и от этого холод возвращался с каждым порывом ветра. Она снова вышла на обочину и направилась к Новой Гоголевке — раз уж она не спала, то стоило хотя бы сократить расстояние до посёлка, чтобы найти способ добраться до лавки старика. Автомобили ей больше не встречались — видимо, сейчас было время между полуночью и рассветом, когда все припозднившиеся путники уже добрались туда, куда направлялись, а ранние водители ещё не отправились в путь. Посёлок был хорошо виден с этого места: цепочки огней светились тёплым жёлтым светом впереди, образовывая нестройные линии. Как должно быть тепло и удобно сейчас тем, кто находился внутри домов! Кристина раньше никогда не задумывалась о том, что однажды может вот так оказаться под открытым небом, в холоде и без возможности выпить горячего чая и поспать в обычной кровати. Раньше всё это казались казалось само собой разумеющимся, тем, что будет у неё всегда.

Рассвет застал её на улицах Новой Гоголевки. Дождь размыл грунтовые дороги, так что приходилось ступать по траве, чавкавшей при каждом шаге, но это было лучше, чем двигаться по ненадёжной скользкой колее, где был риск оступиться и свалиться в холодную грязь. Перед заборами спутанными клочьями росли кустарники, заполняли участки домами, а кое-где подступали вплотную к дороге. Некоторые дома выглядели вполне ухоженными, со светлым сайдингом на стенах, пластиковыми окнами, аккуратными двориками, но попадались и покосившиеся строения, с ржавым железом на местах оконных проёмов, облупившейся краской столбов, крылечек и фронтонов, с зарослями на участках. Кристина уже и забыла, каково это — находиться не среди многоэтажек, а в такой вот сельской местности. Много лет назад, когда она была ещё ребёнком, они жили в похожем маленьком городке: около двадцати улиц, где все знали друг друга если не лично, то «через одного». Тогда ей казалось, что весь мир очень прост, и состоит он только из их городка, а всё остальное — где-то далеко.