Пятая река - страница 2

Спустя два года после открытия школы бабушка Аси покинула мир живых. По традициям Пятиречья мертвых не хоронили, как в старом мире, а отправляли на плоту в путешествие по рекам. Считалось, что так тело само найдет последнее пристанище, а бессмертная душа отыщет рай. Ася смотрела, как воды уносят единственного близкого человека, и тихо плакала.

Все друзья детства к этому моменту обзавелись если не семьей, то женихами и невестами, и сторонились не похожей на других девушки. Отдушину она нашла в учениках и религии.

Наместник всегда с симпатией относился к Асиной семье и, когда девушка попросила его открыть настоящую школу, долго противиться не стал. Строго осадил отца Алексия, начавшего протестовать, и предоставил Асе в полное распоряжение пристройку к церкви, куда вскоре стянулись местные ребята.

Ася закрывала глаза на неприязнь отца Алексия, всеми силами убеждая себя, что раз девушка вызывает в нем злость, значит, она грешна и заслуживает дополнительных работ и поучительных жестоких бесед. И никогда Асе не приходило в голову, что ее, единственную похожую на самого самодержца, боятся. Наместник нередко просил ее отправляться в Дом Знаний за книгами, не препятствуя и давая возможность бродить там, разглядывая цветные корешки книг. Бывала она и в Главном Соборе по поручениям Патриарха. Втихаря ее звали, когда нуждались, и тут же прогоняли, опасаясь ее способностей.

Ася старалась видеть в людях только хорошее и изо всех сил подстраивалась под суровые законы Пятиречья, не допуская даже мысли о том, что она лучше других и заслуживает если не почтения, то хотя бы уважения, – особенная. Отец Алексий же не сомневался в Асиной особенности, но боялся ее и презирал. И в этом не сомневался и теперь готовил очередную тираду о ее неправильном поведении и растлении умов детей.

Ася сложила руки на коленях и приготовилась слушать.

– Дочь моя, – священник положил подрагивающую ладонь на собранные в замок руки девушки, – я же просил тебя быть аккуратней. Дети задают неудобные вопросы. Я могу на них ответить, но ведь ты не хочешь потерять лицо перед ними? Я знаю, ты дорожишь своей репутацией.

– Вы правы, – покорно пробормотала Ася, глядя себе под ноги.

– Ну почему тебя так тянет к этим Домам? Хочешь показать, что ты не такая, как все? Тебя и так половина Заречья боится. Тебе и детей-то своих доверили только из-за моды родителей на образование. Видите ли, хотят, чтобы те грамотными были и книжки читали. Вдруг выбьются в люди, в Гостиный, а то и в Казанский переберутся! Тьфу ты, стыд один! Я им каждую проповедь твержу, что не просто так нам ремесло дано по силам нашим. Нельзя выше головы прыгать. Было уже такое, и чем все закончилось? Правильно – Тьмой! А они не унимаются: грамота никому еще не навредила. Ты вот почему другая? Может, как раз из-за того, что бабка твоя, царствие ей Небесное, тебя грамоте выучила? Не думала об этом?

Ася помотала головой и не подняла глаз.

– То-то и оно! – не унимался отец Алексий, теребя свободной рукой крест. – Просвещение им подавай и технический прогресс. Начитались детишки книжек твоих, Ассоль! Теперь что с ними делать?

Ася в страхе взглянула на священника – полным именем он называл ее только в моменты гнева.

– Я всегда повторяю им, что они нужны здесь, на земле, – тихо проговорила девушка. – Просто они дети, мы тоже когда-то мечтали стать мореплавателями и отправиться на поиски приключений.