Пятая река - страница 3

– Ага, мечтали они! А ведь это все твое влияние! Тебя и назвали-то не правоверным именем, а ненастоящим, книжным!

– «Алые паруса», – шепнула Ася, – мама очень любила эту книгу.

– Мама твоя сбежала! Возомнила себя мореплавателем и сгинула!

С другой стороны костра вновь донеслись смешки и недовольный шепот.

– Она отправилась искать папу! – Ася вскочила, и ее звонкий голос разрезал густой воздух затихшего ночного леса. Отец Алексий сурово взглянул на девушку, и языки пламени подсветили искаженные яростью черты. Ася тут же сникла. – Простите, отец. Я не должна была рассказывать детям писания Новейшего Завета без вашего совета.

– Ты многое не должна была. Помни об этом!

Отец Алексий тяжело поднялся, пригладил непослушную бороду, перекрестил девушку и усталой походкой отправился домой. За ним последовали бывшие Асины друзья, глядя на нее насмешливо и в то же время жалостливо. Ася осталась возле затухающего костра в полном одиночестве.

Сколько раз ей приходилось слышать обвинения в том, чего она не делала. Искренне и честно Ася изо всех сил соблюдала заповеди, которые каждое воскресенье вновь и вновь повторял на службе священник. Послушно ходила на исповеди и всеми силами учила детей тому, во что без тени сомнения верила сама. Но как бы она ни старалась, ее путь к Спасителю не становился легче.

Была у Аси даже не тайна, а сокрытая от самой себя идея. Она иногда появлялась в голове Аси так внезапно, что девушка не понимала, где лежат корни этой мысли. При всей своей безоговорочной вере Ася сомневалась в Пустоте. Разве такое возможно – нигде на всем белом свете, на целой огромной планете нет ни одного живого существа? Неужели Пятиречье и есть то единственное место, где собрались все праведники? Неужели их оказалось настолько мало, что они уместились на такой крошечной территории? И что там, за реками? Ася своими глазами видела, что за Пятой рекой пролегал пустырь, как и за Первой. Но в древних книгах говорится про сотни рек, соленых морей и других земель. Кто знает, может, за горизонтом осталось еще что-то. Ведь виднеется на горизонте неясный силуэт башни, уходящей в небеса и светящейся на солнце! Вдруг она и есть начало мира, где существуют другие люди?

Этими мыслями Ася ни с кем и никогда не делилась. И лишь с самого детства безуспешно просила взять ее в вылазку на лодке за границу Пятиречья вместе с другими храбрецами, чтобы воочию увидеть Пустоту. Ей всегда отказывали – никто еще не возвращался из этих путешествий. Лишь однажды лодку с погибшими прибило к берегу.

Июль был любимой порой Аси. Самый теплый месяц в году баловал солнечными деньками. Промозглый в остальное время года, климат Пятиречья с его сырым воздухом и тучами комарья сложно было назвать благосклонным к людям. С Первой реки то и дело набегал пронизывающий до костей ветер, который даже деревья Заречья не всегда сдерживали. А постоянно моросящий дождь оседал в волосах, превращая их в мочалку, чуть ли не полгода кряду. Но именно благодаря влажности росли и зеленели не только дикий свободолюбивый лес, но и поля, усеянные злаковыми, пасленовыми и бобовыми культурами. И даже фруктовыми деревьями.

В Пятиречье еды хватало всем – бóльшая часть народа трудилась в поле из поколения в поколение, даже не представляя иной жизни. Круглый год они сеяли, пропалывали и снимали урожай. Коптили, консервировали и солили. Поливали, высушивали и удобряли. И лишь июль был полон томительного ожидания. Месяц, которому нельзя было мешать и который определял весь следующий год.