– Выдуманные эмоции хотят в жизнь. И скорее всего это случайность. Люди – это все еще процесс. Много кто писал об этом.
– Конечно, как есть те, кто мучаются невесть откуда взявшимися вопросами, так есть и те, кто мучаются невесть откуда взявшимися процессами, вызвавшими эти вопросы.
– Думаю это сопутствующее. Лучше просто почитать об этом.
– Лучше просто мучаться.
– Тебе лишь бы мучаться!
Девушки подошли к дому Рады и остановились у дерева во дворе. Милада подняла несколько сухих листьев и, глядя на играющих детей, стала растирать их между ладонями.
С детской площадки с громким звуком вылетел футбольный мяч. Он прокатился через весь двор и мягко ударился о широкие штанины Милады. Дети стали кричать, чтобы она бросила его обратно. Милада это проигнорировала и подруги зашли в подъезд.
Дома Рада, не сменив одежду, сразу же села за мольберт. Она долго смотрела на холст, прежде чем внести первые правки, а затем снова усердно всматривалась в изменения.
Милада, в это время, лежала с телефоном на кровати, зарывшись в нее с головой. За час они не перебросились ни словом.
Низкая зарядка заставила Миладу оторваться от соцсетей. Переворотив заправленную постель до неузнаваемости, она вдоволь потянулась и сообщила о голоде.
Нехотя оторвавшись от работы, Рада принесла стакан молока и тарелку с печеньем, а затем сразу же вернулась к холсту. Быстро выпив молоко, Милада предпочла подъему с кровати, давиться печеньем в сухомятку.
Глядя на одно из больших полотен Рады, она стала на автомате произносить мысли вслух. Рада была погружена в работу и лишь изредка лениво реагировала на ее рассуждения.
– Не могу понять, почему время – это не часы? Почему то, что вижу – это не все что есть? Почему я – это не точно? Не могу понять, почему ответ мой – это не правда?
– У меня тоже подобные вопросы, избыточные. Например, я не могу понять почему баскетбол – это не ракета?
Рада улыбалась.
– Я могу.
Милада не подала вида.
– Объяснишь?
– Я объясняла.
Настроение Милады совсем сменилось, умничать ей больше не хотелось.
Рада это заметила. Она отложила кисть в этюдник и хотела сесть рядом. Но Милада непредсказуемо бодро встала и начала что-то нервно перебирать в сумке. Раде стало совестно.
– Чем займемся? – спросила она еще с надеждой.
– Мне уже идти надо.
– Куда?
– На тренировку.
– У тебя разве нет их по пятницам?
– Бывают. Скоро же соревнования.
Милада попрощалась и ушла.
Легкая дрожь усиливалась и от быстрого шага, а он еще и в бег перерос. Зато на маршрутку успела.
Купленные в ларьке сосиски, искусственно пахли даже через упаковку. Розовая полупрозрачная жидкость стекла на дно, и заставляла их перекатываться от каждого шага. Милада несла пачку, со всей силы вцепившись в нее трепещущими пальцами.
Погода стала совсем пасмурной. На стадионе было нелюдно, все трибуны оказались свободными. Милада села на самый низ и край. Разрезала пачку, очистила одну сосиску и бросила ее под сиденье на землю.
В центре поля небольшая компания ребят играла в футбол. Милада не долго на них смотрела, форма была у всех разной. Это было возмутительно и отталкивающе.
Конечно, более отталкивающе, чем вонючая пачка мокрых сосисок. И более возмутительно, чем то, что она делала.
Очистив другие сосиски, она вытирала руки салфеткой, как вдруг, сухая трава мерно зашуршала, прогибаясь под мягким нажимом. Пришла первая кошка.
Милада тихо собралась и аккуратно обошла трибуну. Уличное, покоцанное животное ело медленно и без опаски. Протянув руку с еще одной сосиской вперед, она стала подкрадываться на корточках. Кошка была почти равнодушна к чужому присутствию и только раз глянула на источник звука.
