Читать онлайн Забава Бестужева - Пятая спица

16 сентября 2024

– Узнала кто еще трогал книгу?

– Неа.

– А понять хоть что-то удалось?

– Неа.

– Синяя паста должна отличаться от книжных чернил.

– Паста не синяя. Ладно, мне уже на тренировку надо.

– Давай.

До остановки Милада дошла на автомате, немного потопталась там и поняла, что хотела идти пешком.

По дороге она останавливалась в нескольких магазинах. Смотрела на колбасу и копченую рыбу. Купила красивый йогурт.

Проходя через рынок, который очень неуместно растянулся по центральной улице города, она смотрела, как сидят в ряд, закутанные в несколько слоев одежды и перевязанные с ног до головы шалью, полумертвые старики.

На мятых картонных коробках, составленных одна на одной и застеленных разрезанными простынями, у них лежат одинаковые гнилые кабачки.

Сидят старики неподвижно, с притязательными лицами и далеко запрятанными в пуховую ткань руками. Складывается впечатление, что и продавать то тебе, они вовсе ничего и не собираются. Не попытаются и шевельнуться, если кто-то захочет купить, да даже, если кто-то захочет украсть их сомнительные на вид яства.

На уличном стенде, рядом с одной такой застывшей старушкой, Милада прочла несколько объявлений. Длинные волосы нынче покупают дорого, как и рога.

Когда подходила к перекрестку, светофор еще горел зеленым, но Милада замедлила шаг. Остановилась перед пешеходом и задумалась, уставившись выпученными глазами в одну точку, куда-то за тротуар.

Там за ограждением, рядом с деревом, заметила несколько листьев, лежавших друг на друге пачкой. Милада подумала, что возможно, кто-то положил их так специально. А возможно это вышло и случайно. Было не исключено, что сейчас она полезет через заборчик во всем разбираться, но загорелся зеленый.

До зала добралась с опозданием. Переодевалась неторопливо, слушая приглушенные крики и разнобойный хор тяжелых стуков мячей о пол. Энергичность зала казалась сюрреалистичной, если пытаться понять ее через дверь, за которой в ленивом гардеробе расслабленность просто плавала.

Переодевшись, Милада потянулась и, болтая руками, стала ходить от стены к стене. В помещении было нарочито светло и солнечно, так что на глазах как будто было с десяток старых пожелтевших линз.

Она остановилась перед дверью, осмотрелась и задержала взгляд на чьем-то, выглядывающем из рюкзака, носке. Застыла ненадолго, поморгала и вошла в зал.

Игра не шла, наставления не прекращались.

– Милада, пальцы тверже! Мяч надо ловить так, чтобы больно не было! Страдает скорость передачи!

Милада продолжала ловить мяч без изменений, но выражение лица уже контролировала, хотя это становилось все сложнее. Капли пота ощутимо стекали по ребрам и впитывались в резинку шорт, которая со временем стала насквозь мокрой и холодной. Волосы прилипали к затылку, ногти на руках было больно. Прямо в лоб прилетел незамеченный мяч, послышались чьи-то извинения. Приложив горячую ладонь, от чего легче не стало, Милада доползла до лавочки.

На перерыве люди изнуренно растянулись на грязном полу. Похоже его не мыли несколько дней.

Многообразие запахов из ртов голодных спортсменов сгущалось и превращало горячий воздух в еще более тяжелый и плотный эфир. Зал казался раскалённым.

Милада сидела на лавочке и сосредоточенно наблюдала за тренером. Она ждала момента, когда её уход будет выглядеть обоснованным. Ну или другого момента.

– Слышала, вчера забег был? Наша первая.

Рядом села лоснящаяся от пота сокомандница. Она сложила руки в замок и оперлась локтями на колени. Невозможно было игнорировать, как старательно она пытается восстановить дыхание, используя какую-то раздражающую технику.

– Что за забег? – спросила Милада, не отрываясь от слежки.

– Это жеребьевка такая. Мы в первой двойке будем.

– Отлично. Как я и хотела.

– Да, я тоже рада.

Милада заметила, как тренер направился в сторону двери. Она напряглась и приготовилась сорваться с места. Тренер прошел мимо. Он взял мяч и подозвал к себе несколько учеников. Милада совсем обмякла, увидев, что они еще и в круг выстроились, перегородив выход из зала.

Понуро выдохнув, она сказала:

– Я тоже как-то была на забеге. В другом городе. Там спортсменка не побежала со всеми, а просто осталась на старте. Когда финишировали остальные, кланяться, махать зрителям и благодарить за внимание начала она. Все ей хлопали, а на финишировавших даже не смотрели.

Потом к ней стали сбегаться люди с цветами и конфетами. Они перепрыгивали через ограждение, запускали фейерверк, падали на колени и бились лбом о землю. Один человек даже порезал себе руку и окропил ей ноги кровью. Она счастливая постояла на месте и пошла назад.

– Что за забег такой?

– Не знаю. Интересно, почему не побежала?

– Думаю, она просто обленилась.

Тут Милада увидела, что тренер целенаправленно идет в сторону хранилища инвентаря. Она напружинилась, вжавшись в лавочку, и стала ждать. Как только он скрылся за дверью, она вскочила и, не попрощавшись, пулей вылетела из зала.

18 сентября 2024

Милада ждала Раду на остановке. Она сидела и смотрела на одежду рядом стоящих людей. Смотрела на их сумки и лица. Их глаза и их руки. Их щеки и спины.

Было в очередной раз интересно наблюдать как множество таких непохожих людей: разных возрастов, имеющих разные прически, разное количество зубов и разные профессии, так одинаково ждут транспорт.

Даже если кто-то на этой остановке ждал по-другому, из ста остановок наберется целая группа, ждущих так же. Из тысячи появятся новые группы. И она, Милада, в группе тех, кто ждет, наблюдая за ждущими.

Столкнувшись взглядом с человеком, которого рассматривала, отвела глаза и заметила, что быстро трясет закинутой на ногу ногой.

– Суперпозиция. – подумала она и заулыбалась.

Рада уже стояла на другой стороне улицы и махала Миладе рукой. Милада этого не видела, она глуповато улыбалась и смотрела на трясущуюся ногу. Рада ее окликнула и через минуту они шли вместе.

– Посидим там недолго. Я посмотрю, что за краски и можем уходить.

– Да хоть сколько можем сидеть. До тренировки.

– Я сама не хочу задерживаться, ничего интересного в остальном.

Девушки зашли в просторную аудиторию с небольшой сценой. Было людно и шумно, но свободные места нашлись. Мастер-класс уже начался.

Они только сели и тут же в поле зрения появились знакомые лица. Махая руками, к ним направились две одногруппницы. Одна была старостой.

Не понятно было почему сияют приветственной радостью их не то, чтобы холеные лица. Возможно, это был тот самый случай, когда малознакомые или малоприятные люди, где-то в новой обстановке, абсолютно искренне с двух сторон, начинают при встрече чувствовать друг к другу неожиданный прилив дружелюбности. Но, возможно, это был и не тот самый случай.

– Не ожидали, не ожидали на здешней керамике увидеть вас… Особенно тебя, Рада. Не помню, когда на парах то видела в последний раз. Пропуски будешь отрабатывать? Ты не подумай, я как староста, просто интересуюсь. Но керамика – это важно, дааа…

Она грузно приземлилась рядом с Радой и поглядывала через нее на Миладу. Для второй девушки места не нашлось, и она встала, опершись рукой на стул в соседнем ряду.

Не получив никакой отдачи, староста спросила:

– Вы здесь в первый раз?

– Хочу посмотреть какими красками они работают. – сухо ответила Рада.

– Так они сегодня не будут красить, это после обжига будет! – почти выкрикнула та.

– Ты разбираешься в этом? – Рада спросила надменно и недоверчиво, хотя поверила.

– Конечно! Но почему тебе Милада не сказала?

Взгляд Рады сменился на недоуменный.

– Милада? С чего?

Староста непонимающе вытаращила глаза и почти легла на Раду, высматривая, с как можно более близкого расстояния реакцию Милады. Та молчала и, никак не участвуя в разговоре, наблюдала за действиями на сцене.

– Она ведь ходит на керамику в «Центральный», давненько! – утверждающе и претензионно сказала староста, вынужденно обращаясь к Раде.

Рада повернулась к Миладе, та уже улыбалась, но продолжала смотреть перед собой. Рада тоже перевела взгляд на сцену и замолчала. Это продолжалось с минуту.

Одногруппницы, всем телом обращенные к ним, неожиданно оказались полностью лишенными внимания. И староста, и вторая девушка растерянно застыли в неловком ожидании ответа. В какой-то момент, молчание заставило их сомневаться в том, что претензия была произнесена вслух.

– Я никогда не ходила на керамику. – вдруг спокойно и медленно сказала Милада, не меняя положения.

– Но ты мне не раз говорила об этом! – староста ответила поспешно, почти перебив.

– Я тебе ничего подобного не говорила.

– Говорила и рассказывала, как проходят занятия….

– А, да, говорила.

Одногруппницы оторопело бегали глазами по отвернувшимся от них лицам. Игнорирование продолжалось.

– Я немного устала, мы пойдем поищем место. – сказала стоящая девушка, видимо уже не выдерживая непонятно чего.

Она потянула за руку старосту, которая все еще сидела с раскинутыми в вопросительном жесте руками и надеялась получить какие-то объяснения.

– От чего ты устала? – бросила ей Милада, состроив заинтересованные глазки.

– Стоять.

– Так ты пару минут стоишь, а до этого вы сидели. Я видела.

Одногруппница задержала озадаченный взгляд на невинном, ангельском лице Милады, но ничего не ответила. Староста еще более грузно поднялась, и они пошли к ряду, в котором и вправду сидели до этого.

По пути переговаривались и оглядывались. В ряду уже все было занято. Староста предприняла компенсаторную попытку отстоять места, но получив грубый ответ, видимо сбитая с толку уже второй неловкой ситуацией, была снова оттянута за руку подругой.

Рада с Миладой посидели еще минут десять.

– Зря пришли. – сказала Рада.

– Уходим?

– Тебе здесь интересно?

– Нет.

– Уходим.

Подруги еще некоторое время погуляли по городу. Рада рисовала что-то в маленьком блокноте на ходу и, прощаясь с Миладой на остановке, вырвала листок и отдала его ей.

На тренировку Милада опоздала. В игру вошла без разминки и просто лениво прыгала по кругу.

Наконец-то немного взбодрилась и решилась на перехват. Только она завладела мячом, и сразу же кто-то грубо выбил его из рук. Растерявшись, она заметалась, но уже была готова продолжить, как вдруг дернулась всем телом от неожиданного и громкого вопля:

– Милада! Сколько времени то прошло, краска, краска*! – тренер кричал, не жалея децибелов, и трёс руками над головой.

*краска на баскетбольном сленге – это трёхсекундная зона на площадке, выделенная тёмной краской.

Не зная куда бежать и что делать, она стала нелепо крутиться на месте. Один игрок пихнул ее, она врезалась в другого, ее пихнул и тот. Испуганно и скрючившись в три погибели, она поспешно ретировалась на скамейку. На ее место, нехотя, выбежала запасная спортсменка, бросив на Миладу какой-то хмурый взгляд.

Сидя на лавочке, она еще некоторое время оглядывалась по сторонам в поиске осуждающих взглядов. Казалось, все за ней наблюдают и сейчас то выяснится, что всё она делает до жути неправильно. И сидит неправильно, и смотрит неправильно, и оглядывается неправильно. И вообще, за всю жизнь ничего правильного то и не сделала. Стараясь не давать повода, Милада совсем перестала шевелиться. Но никто на нее не смотрел.

После тренировки, первым делом тренер направился к ней и еще из далека начал грозную тираду:

– Милада, в чем дело? Соревнования через неделю! Такие ошибки глупые! Еще и опоздания постоянные! Теперь запасная будешь.