Она по-прежнему не очень понимала, чего ей ждать от появления этого человека, и
на всякий случай немного по-солдатски «мела хвостом». Тарон усмехнулся.
Привязанные к лавкам курсанты, как ни странно, ни на что не жаловались и,
кажется, даже дышали через раз. У Янис-Эль возникло подозрение, что однорукого
солдата по имени Тарон эти шестеро боятся больше, чем ее саму со всей ее
«неотразимой» улыбкой и воспитательным ремнем. Покрутив эту мысль так и сяк,
Янис-Эль отложила ее чуть в сторонку — на полочку с надписью: «Обдумать
позже».
Тарон еще раз осмотрел открывшуюся ему картину — шесть голых выставленных
вверх задниц разной степени волосатости и ремень в руке у фьорнэ
Янис-Эль — кивнул и повернулся, чтобы уходить.
— Что ж, тогда не буду вам мешать.
— А?.. — все-таки решился выговорить один из привязанных. — А
как же?..
Дверь в купальню негромко закрылась. Повисла тишина. Янис-Эль усмехнулась,
взяла пряжку в кулак, решив, что не будет слишком жестокой с дураками, которые
уже и так огребли нехило, обернула пару витков ремня вокруг ладони и приступила
непосредственно к воспитательному процессу…
***
Джоанна ждала ее в комнате. Она уже переоделась в ночную рубашку с застежкой у
шеи, и теперь сидела на своей кровати, обхватив руками колени. Вид у нее был
нахохленный и несчастный.
— Ты как? — спросила Янис-Эль и присела рядом.
— Нормально. Переживу.
— Ты бы не провоцировала это скотовье своими ночными хождениями в
одиночку, подруга.
Джоанна вздохнула.
— Ты права. Это было глупо. Расслабилась я дома что-то за каникулы,
отвыкла…
Янис-Эль покачала головой.
— Чего они к тебе полезли-то? Старые счеты какие-то или?..
Джоанна усмехнулась и скосила глаза на соседку.
— Вам, эльфам, это понять трудно. У вас женщина во всем равна мужчине.
Ничем не уступает ему. Может то же, что и он, но еще даже больше — потому
как способна дать жизнь новому существу — маленькому эльфу. А у нас, у
людей, все не так… Так что все объясняется просто. Мы с тобой — из числа
первых курсантов-женщин в истории этого учебного заведения. Мы влезли на
территорию, на которой в человеческом мире раньше заправляли исключительно
мужчины. Это… цепляет.
Что ж, Александре Иртеньевой все это было прекрасно знакомо. Мир другой, а
проблемы те же. Джоанна шевельнулась.
— Ты очень изменилась, Янис-Эль. Я помню, как тебя дразнили и унижали твои
же сородичи как раз за то, что ты была не в состоянии принять эйнор-тоу. Они
считали, что ты этим позоришь эльфов и действительно годна только на то, чтобы
быть подстилкой человеку, за которого тебя замуж выдать собираются. Мол, без
эйнор-тоу ты все равно не эльф. Но сегодня… Эти клыки, возросшая сила. Что
случилось? Почему ты раньше никогда не показывала, что вполне способна принять
эйнор-тоу?
— А я и не умела, — буркнула Янис-Эль, вспоминая свое недавнее и
вполне себе человеческое прошлое. — Сегодня вот разозлилась сильно, ну и…
получилось само собой.
— Стало быть, тебя можно поздравить… Но, знаешь, даже не в эйнор-тоу дело.
Ты изменилась не только в этом. То, как ты себя ведешь, как общаешься… Ты
просто другой человек! Или, вернее, эльфийка. А раньше была… — Джоанна
вздохнула и качнула головой, обрывая себя.
— Паразиткой? — с усмешкой спросила Янис-Эль, на этот раз вспомнив
характеристику, подслушанную ею на балконе во фьоре Моберг.
Джоанна улыбнулась.
— Что-то типа того. Так что с тобой случилось?
